| ||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Глава 11
"Фокси леди" стояла у причала, запертая на ночь. Джейсон Монк попрощался со своими тремя клиентами-итальянцами, которые, несмотря на то что поймали совсем немного, казалось, получили большое удовольствие от прогулки, не меньше чем от вина, которое взяли с собой. Джулиус стоял у разделочного стола рядом с доком, отрезая головы и вынимая потроха у двух скромных по размеру дорадо. В заднем кармане его брюк лежал дневной заработок плюс доля из чаевых, оставленных итальянцами. Монк миновал "Тики-хат" и вошел в "Банановую лодку". На открытой, с деревянным полом площадке с баром и столиками уже собрались первые любители выпить. Он подошел к бару и кивком поздоровался с Роки. - Как обычно? - улыбнулся бармен. - Почему нет? Я из тех, кто не меняет привычек. Он уже несколько лет был постоянным клиентом, и существовала договоренность, что "Банановая лодка" принимает телефонные звонки для него, когда он уходит в море. Ее номер телефона был указан на карточках, которые он оставил во всех отелях на острове Провиденсия, чтобы привлечь клиентов на морские прогулки с рыбной ловлей. Мейбл, жена Роки, окликнула его: - Звонили из клуба "Грейс-Бей". - Угу. Что-нибудь передали? - Нет, только просили позвонить им. Она вытащила из-под стойки телефон и подвинула к Монку. Он набрал номер. Ответившая оператор узнала его по голосу: - Привет, Джейсон, удачный был лень? - Неплохой, Люси. Бывают и хуже. Ты звонила? - Да. Что ты делаешь завтра? - Скверная девчонка, что у тебя на уме? Крупная веселая женщина в отеле в трех милях от него залилась звонким смехом. Постоянные жители острова Провиденсия составляли не очень большую группу, и внутри этой общины, обслуживающей туристов, являвшихся единственным источником долларовых поступлений на остров, почти все знали друг друга, островитяне или поселенцы, и добродушное подшучивание друг над другом скрашивало жизнь. Теркс и Кайкос оставались карибскими островами, какими были и раньше: дружелюбными, беззаботными и не слишком торопливыми. - Перестань, Джейсон Монк. Ты завтра свободен для клиента? Он подумал. Он собирался потратить день на ремонт яхты - дело, не имеющее конца для владельцев, но чартер есть чартер, а финансовая компания в Майами, все еще владевшая половиной "Фокси леди", не уставала требовать выплаты долга. - Думаю, свободен. Целый день или полдня? - Полдня. Утро. Скажем, часов в девять... - О'кей. Объясни группе, где меня найти. Я буду готов. - Это не группа, Джейсон. Всего один человек, некий мистер Ирвин. Я передам ему. Пока. Джейсон положил трубку. Обычно никто не отправлялся на рыбную ловлю в одиночку; как правило, туристов бывало двое или больше. Возможно, на сей раз на отдых прибыл человек, чья жена не захотела поехать; что тоже вполне нормально. Монк допил дайкири и вернулся к яхте сказать Джулиусу, что они встретятся в семь, чтобы заправиться и взять наживку. Клиент, явившийся на следующее утро без четверти девять, казался старше, чем обычные рыболовы. По правде говоря, он был совсем старым, в бежевых брюках, хлопчатобумажной рубашке и белой панаме. Он окликнул: - Капитан Монк? Джейсон спустился с мостика и подошел к нему поздороваться. Судя по акценту, клиент, очевидно, англичанин. Джулиус помог ему подняться на борт. - Вы раньше так ловили рыбу, мистер Ирвин? - спросил Джейсон. - Честно говоря, нет. Первый раз. Новичок в некотором роде. - Не беспокойтесь об этом, сэр. Мы поможем вам. Море довольно спокойное, но если вам будет трудно, скажите. Он не переставал удивляться, как много туристов отправляются в плавание с убеждением, что океан будет спокоен, как вода в лагуне. Туристские проспекты никогда не изображали белые барашки на волнах Карибского моря, но и на нем бывает сильное волнение. Он вывел "Фокси леди" из Черепашьей бухты и сделал полповорота вправо в направлении пролива Селларс. За северо-западным мысом море неспокойно, наверное, слишком неспокойно для старого человека, но он знал место от Пайн-Ки в другом направлении, где море спокойнее, и, согласно сообщениям, там видели дорадо. Он прошел весь путь за сорок минут и увидел большое пятно плавающих водорослей; в таких местах дорадо, называемые здесь дельфинами, имели обыкновение лежать в тени, чуть ниже поверхности. Когда яхта замедлила ход, Джулиус установил четыре удилища, и они начали кружить вокруг плавающих водорослей. На третьем круге рыба клюнула. Одно из удилищ ушло под воду, и из катушки "Пенн сенатор" со скрипом стала разматываться леска. Англичанин вышел из-под тента и с невозмутимым видом сел в закрепленное на корме специальное кресло. Джулиус передал ему удилище, конец которого клиент зажал между коленями, а сам начал вытягивать три остальные лески. Монк развернул "Фокси леди" кормой к водорослям, включил мотор на минимальную мощность и спустился на корму. Рыба перестала тянуть леску, но удилище оставалось согнутым. - Слегка отпустите, - мягко посоветовал Монк. - Отпускайте, пока удилище не выпрямится, потом потяните и сматывайте понемногу. Англичанин попытался последовать совету Монка, но минут через десять сказал: - Думаю, это трудновато для меня, знаете ли. Сильные существа - рыбы. - Хорошо, я возьму его, если хотите. - Буду очень вам благодарен. Монк сел на его место, а клиент возвратился в тень под тентом. Было половина одиннадцатого, и жара становилась невыносимой. Солнце стояло против кормы, и лучи, отраженные от воды, резали глаза как бритва. Пришлось минут десять попотеть, чтобы подвести рыбу к корме. Тут она увидела киль и сделала новую попытку вырваться на свободу, утащив еще тридцать ярдов лески. - Что это? - спросил клиент. - Большой самец дельфина, - ответил Монк. - О Боже. Мне очень симпатичны дельфины. - Это не млекопитающее, а рыба, бутылконос. Ее называют здесь иногда дельфином или дорадо. Это промысловая рыба, очень вкусная. Джулиус приготовил багор, и когда дорадо оказалась у борта, он мастерски размахнулся и перебросил сорокафунтовую рыбу на палубу. - Хорошая рыба, мистер, - сказал он. - Я думаю, это рыба мистера Монка, а не моя. Монк слез с кресла, вытащил крючок изо рта дорадо и отсоединил стальную удочку от лески. Джулиус, собиравшийся положить улов в холодильный ящик на корме, с удивлением посмотрел на него. Имея одну дорадо на борту, по заведенному порядку следовало снова опустить все четыре удочки, а не убирать их. - Иди наверх и встань у штурвала, - тихо сказал ему Монк. - Курс домой, скорость - как при блеснении. Джулиус, ничего не понимая, кивнул, и его худое черное тело взлетело по лестнице в верхнюю рубку. Монк наклонился к холодильному ящику, достал две банки пивай, открыв обе, протянул одну своему клиенту. Затем он сел на ящик и взглянул на сидевшего в тени англичанина. - Вы ведь не хотели заниматься рыбной ловлей, правда, мистер Ирвин. - Это звучало не вопросом, а утверждением. - Это не моя страсть... действительно. - Нет. И не сэра Найджела Ирвина, верно? Что-то все время беспокоило меня. Посещение Лэнгли очень важной персоной, давным-давно, большим человеком из Сикрет интеллидженс сервис. - Какая память, мистер Монк. - Имя сэра Найджела, кажется, попадает в точку. О'кей, сэр Найджел Ирвин, мы можем перестать валять дурака. К чему все это? - Извините за обман. Просто хотел взглянуть. И поговорить. Наедине. Мало существует мест, таких уединенных, как открытое море. - Так... мы разговариваем. О чем? - Боюсь, о России. - Угу. Большая страна. Мне не нравится. Кто послал вас сюда? - О, никто не посылал меня. О вас мне рассказал Кэри Джордан. Мы с ним завтракали в Джорджтауне пару дней назад. Он желает вам всего наилучшего. - Мило с его стороны. Поблагодарите его, если еще раз увидите. Но вы, должно быть, заметили, что он не у дел в наше время. Знаете, что я хочу этим сказать? Вне игры. Вот и я тоже. За чем бы вы ни приехали, сэр, вы приехали напрасно. - А, да, Кэри говорил то же самое. Не пытайся, сказал он. Но я все равно приехал. Длинный путь. Не возражаете, если я устрою мою "яму"? Вы ведь так выражаетесь? Сделаю "яму", сделаю предложение? - Есть такое выражение. Ладно, сегодня райский день, жаркий, солнечный. У вас осталось два часа из четырех чартерных. Говорите, если желаете, но ответ будет прежний - нет. - Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Игорь Комаров? - Мы здесь получаем газеты двухдневной давности, но получаем. И мы слушаем радио. Лично у меня нет спутниковой тарелки, поэтому я не смотрю телевидение. Да, я слышал о нем. Человек с будущим, не так ли? - Так говорят. А что вы слышали о нем? - Он возглавляет правых. Националист, постоянно призывает к патриотизму. И тому подобное. Привлекает массы. - Как вы думаете, насколько он правый? Монк пожал плечами: - Не знаю. Думаю, что очень правый. Почти настолько же, как и эти ультраконсервативные сенаторы с далекого Юга в нашей стране. - Боюсь, несколько больше. Он настолько правый, что вынужден скрывать это. - Что же, сэр Найджел, это ужасно грустно. Но в данный момент моя главная забота состоит в том, чтобы завтра у меня был чартер и чтобы в пятнадцати милях от северо-западного мыса было достаточно ваху. Политика неприятного мистера Комарова меня не волнует. - Боюсь, что взволнует. Придет такой день. Я... мы... несколько моих друзей и коллег считаем, что его обязательно надо остановить. Нам нужен человек, который поехал бы в Россию. Кэри сказал, вы работали хорошо... одно время. Сказал, что вы были самым лучшим... одно время. - Да, ну это только одно время. - Монк некоторое время молча пристально смотрел на сэра Найджела. - Вы говорите, что это даже неофициально. Что это не политика правительства, моего или вашего. - Хорошо сказано. Оба наши правительства придерживаются точки зрения, что они ничего сделать не могут. Официально. - И вы полагаете, что я снимусь с якоря, поеду на другой конец света и проберусь в Россию, чтобы сражаться с этим пугалом по просьбе какой-то группы донкихотов, которых правительство даже не поддерживает? Он встал, смял в кулаке пустую пивную банку и швырнул ее в мусорное ведро. - Сожалею, сэр Найджел. Вы действительно напрасно потратили деньги на билет. Давайте вернемся в гавань. Эта поездка - за счет фирмы. Он вернулся на мостик, встал у штурвала и направился к проливу. Через десять минут они вошли в бухту, и "Фокси леди" заняла свое место у причала. - Вы не правы в отношении поездки, - сказал англичанин. - Я нанял вас с нечестными намерениями, но вы отнеслись к этому честно. Сколько стоит полдня? - Три пятьдесят. - С чаевыми для вашего молодого друга. - Ирвин отсчитал четыре стодолларовые купюры. - Между прочим, у вас есть заказ на послеобеденное время? - Нет. - И вы отправитесь домой? - Да. - Я тоже. Боюсь, в моем возрасте в такую жару требуется немножко поспать после ленча. Но пока вы будете сидеть в тени, ожидая, когда спадет жара, не сделаете ли вы кое-что? - Больше никакой рыбной ловли, - предупредил Монк. - О Боже мой, нет. - Ирвин открыл сумку, которую принес с собой, и вынул коричневый конверт. - Вот здесь папка. Это не шутка. Просто прочитайте ее. Никто не должен увидеть ее, не спускайте с нее глаз. Это в высшей степени засекреченный материал, такого вам не приносили ни "Лайсандер", ни "Орион", ни "Делфи", ни "Пегас". С таким же результатом он мог бы ударить Джейсона Монка в солнечное сплетение. Пока бывший шеф неторопливо поднимался на причал, чтобы отыскать свою взятую напрокат машину, Монк стоял с открытым от изумления ртом. Наконец, тряхнув головой, он засунул конверт под рубашку и направился в "Тики-хат" перекусить.
***
Когда Монк приехал на острова, у него было мало денег, а цены на северном берегу, где стояли фешенебельные отели, были высокими. Монк рассчитал свой бюджет, и с портовыми сборами, топливом, ремонтом, лицензией на чартер и лицензией на рыбную ловлю средств оставалось совсем немного. За невысокую плату он смог снять обшитое деревом бунгало на менее модном побережье Саподилла-Бей, к югу от аэропорта и с окнами на блестящее полотно отмели, куда отваживались заплывать только мелкосидящие в воде лодки. Бунгало и побитый пикап "шевроле" составляли все его земное имущество. Он сидел на террасе, наблюдая, как солнце передвигается вправо, когда позади его домика послышался звук мотора и на песчаной дороге остановилась машина. Худощавая фигура старого англичанина показалась из-за угла. На этот раз в тон панаме на нем был мятый тропический пиджак из альпаки. - Мне сказали, что я найду вас здесь, - радостно произнес он. - Кто сказал? - Та приятная молодая девушка в "Банановой лодке". Мейбл было далеко за сорок. Ирвин тяжело поднялся по ступеням и кивнул в сторону пустого кресла-качалки. - Не возражаете, если я сяду? Монк улыбнулся. - Будьте моим гостем. Пива? - Не сейчас, спасибо. - Тогда слабый дайкири. Никаких фруктов, кроме свежего лайма. - А мне так больше нравится. Монк приготовил два дайкири с лаймом и вынес на террасу. Они сидели и неторопливо, наслаждаясь, пили его. - Успели прочитать? - Да. - И? - Омерзительно. Но может быть и фальшивкой. Ирвин понимающе кивнул. Солнце осветило вершины невысоких гор на противоположном берегу. Отмель засветилась красным цветом. - Мы так думали. Такой вывод напрашивался. Но стоило проверить. И вот что выяснили наши люди в Москве... Просто проверили. Сэр Найджел не показал Монку отчет. Он пересказал его, эпизод за эпизодом. Джейсон против воли заинтересовался. - Трое, и все умерли? - переспросил он наконец. - Боюсь, что так. Создается впечатление, что мистер Комаров хочет получить свою папку обратно. Но не потому, что это фальшивка. Он бы никогда не узнал о ней, если бы ее написала чужая рука. Это все правда. Это то, что он намеревается делать. - И вы считаете, что его можно ликвидировать? С полнейшей беспристрастностью? Уничтожить? - Нет, я сказал "остановить". Это не одно и то же. Ликвидация, если использовать вашу изящную цэрэушную фразеологию, не поможет. Он объяснил почему. - Но вы полагаете, что его можно остановить, дискредитировать и уничтожить как силу? - Да, я так и думаю. - Ирвин искоса острым взглядом наблюдал за ним. - Это никогда не покидает вас, не правда ли? Влечение к охоте. Вы думаете, оно пройдет, но оно остается внутри, прячется. Монк мысленно перенесся в прошлое - на много лет назад и на много миль вдаль. Затем отогнал эти мысли, поднялся и наполнил стаканы. - Хорошая попытка, сэр Найджел. Может быть, вы правы. Может быть, его можно остановить. Но не я. Вам придется найти другого парня. - Мои патроны не скупые люди. Безусловно, будет гонорар. Работник, достойный своих нанимателей, и все такое. Полмиллиона долларов. Американских, конечно. Вполне приличная сумма даже в наше время. Монк прикинул, что можно сделать на такие деньги. Расплатиться с долгом за "Фокси леди", купить бунгало, приличный грузовик. А оставшуюся половину поместить с умом под десять процентов годовых. Он отрицательно покачал головой. - Я выбрался из этой проклятой страны, когда был почти на волосок от смерти. И я дал клятву, что никогда больше не поеду туда. Соблазн велик, но - нет. - Гм, сожалею об этом, но необходимость заставляет... Вот это лежало вместе с моими ключами в отеле у портье сегодня. Он запустил руку в карман пиджака и вынул два тонких белых конверта. Монк вытряхнул из каждого конверта письма на фирменных бланках. Первое было от финансовой компании во Флориде. В нем говорилось, что в связи с изменением политики долгосрочные займы на некоторых территориях рассматриваются теперь как неоправданный риск. Долг по "Фокси леди" поэтому должен быть погашен в течение одного месяца; в случае неуплаты компании остается только лишение должника права выкупа и изъятие за неуплату. В письме содержалось много обычных уклончивых выражений, но смысл был достаточно ясен. Второе письмо украшала эмблема губернатора ее величества на островах Теркс и Кайкос. В нем высказывалось сожаление по поводу того, что его превосходительство, которому не положено давать объяснения, намерен ограничить действие вида на жительство и лицензии на чартер, выданных Джейсону Монку, гражданину США, одним месяцем после даты этого письма. Автор письма подписался как "покорный слуга мистера Монка". Монк сложил оба письма и положил их на стол. - Это грязный заговор, - тихо сказал он. - Боюсь, что так, - ответил Найджел Ирвин, глядя на поверхность воды. - Но таков выбор. - Вы не можете найти никого другого? - спросил Монк. - Я не хочу никого другого. Мне нужны вы. - Ладно, выгоняйте меня. Не первый раз. Я выжил. И опять выживу. Но я не поеду снова в Россию. Ирвин вздохнул. Взял "Черный манифест". - Так Кэри и говорил. Сказал мне: он не поедет за деньги, и он не поедет, если ему будут угрожать. Вот что он сказал. - Ладно хоть Кэри не превратился в дурака на старости лет. - Монк встал. - Не могу сказать, что мне было приятно. Но не думаю, что мы можем сказать друг другу что-то иное. Сэр Найджел Ирвин тоже поднялся. Он был опечален. - Думаю, нет. Жаль, очень жаль. О, последнее... Когда Комаров придет к власти, он будет править не один. Рядом с ним стоит его личный телохранитель и командующий "черной гвардией". Когда начнется геноцид, он будет руководить всем как палач нации. Он протянул фотографию. Монк посмотрел на холодное лицо человека лет на пять старше его самого. Англичанин шел по песчаной дороге к месту, где за домом он оставил свою машину. - Кто это, черт побери? - крикнул ему вслед Монк. Из сгущавшейся темноты послышался голос старого шефа разведки. - О, он? Это полковник Анатолий Гришин.
***
Аэропорт острова Провиденсия не самый большой авиационный вокзал в мире, но благодаря этому быстро обслуживает пассажиров. На следующий день сэр Найджел Ирвин предоставил для осмотра свой единственный чемодан, быстро прошел через паспортный контроль и вышел в секцию для отбывающих. Самолет американских авиалиний, отправлявшийся в Майами, в ожидании стоял на солнце. Из-за жары большинство зданий было открыто с одной стороны, и только ограждение из сетки вместо забора отделяло их отлетного поля. Кто-то, бродивший вокруг здания, остановился у ограждения, заглядывая внутрь. Ирвин направился к нему. В этот момент объявили посадку, и поток пассажиров устремился к самолету. - Ладно, - сказал сквозь сетку Джейсон Монк. - Когда и где? Ирвин вытащил из нагрудного кармана авиабилет и просунул его через сетку. - Провиденсия - Майами - Лондон. Первый класс, конечно. Через пять дней. Хватит, чтобы закончить дела здесь. Будете отсутствовать около трех месяцев. Если выборы в январе состоятся, мы опоздали. Если вы будете на борту самолета в Хитроу, вас встретят. - Вы? - Сомневаюсь. Кто-нибудь другой. - Как они меня узнают? - Это не должно вас беспокоить. Служащая аэропорта, молодая женщина, потянула его за пиджак: - Пассажир Ирвин, пожалуйста, посадка началась. Он повернулся, чтобы идти к самолету. - Между прочим, долларовое предложение остается в силе. Монк вытащил два официальных извещения и поднял их вверх. - А как с этими? - О, сожги их, дорогой мой. Папка не была фальшивкой, а они фальшивые. Нам не нужен парень, которого легко сломать, разве не понял? Он был уже на полпути к самолету, сопровождаемый служащей, семенившей рядом с ним, когда сзади послышался крик: - Вы, сэр, старый хитрый мошенник! Женщина, пораженная, посмотрела на него. Он улыбнулся. - Будем надеяться, что это так, - сказал он.
***
Возвратившись в Лондон, сэр Найджел Ирвин на целую неделю углубился в исключительно напряженную работу. Что касается Джейсона Монка, ему понравилось то, что он увидел, а рассказ его бывшего босса Кэри Джордана произвел на него большое впечатление. Но десять лет - долгий срок для пребывания вне игры. Россия неузнаваемо изменилась по сравнению со старым СССР. который Монк немного знал и обманывал. Появились новые здания, почти каждой улице вернули дореволюционное название. Заброшенный в современную Москву без интенсивной подготовки, Монк мог растеряться от всех этих преобразований. Не могло быть и речи о его контакте с британским или американским посольствами в случае необходимости. Они были недоступны. Но ему нужны места, где бы он мог спрятаться, и какой-то друг в трудную минуту. Остальное в России осталось почти таким же. В стране все еще существовала огромная служба внутренней безопасности, ФСБ, - подкладка старого Второго главного управления КГБ. Анатолий Гришин мог уйти с этой службы, но наверняка сохранил с ней связи. И даже не в этом состояла главная опасность. Хуже всего был уровень всеобщей коррупции. Имея практически безграничные средства, которые Комаров, а следовательно, и Гришин, по всей видимости, получали от долгоруковской мафии, поддерживающей их в борьбе за власть, для них не существовало границ коррупции в государственных органах, которые они могли просто подкупить взятками. Дело заключалось в том, что гиперинфляция заставляла каждого служащего центрального государственного аппарата выбирать, кто даст больше. За достаточную сумму можно было купить полное содействие любой государственной службы безопасности или солдат спецназа. Прибавьте к этому личную "черную гвардию" Гришина, тысячи фанатичных молодых боевиков и невидимую уличную армию преступников - и сторонники Комарова составили бы легион, способный затоптать человека, который бросит ему вызов. В одном только был уверен старый шеф: Анатолий Гришин недолго будет оставаться в неведении относительно возвращения Джейсона Монка на его личную территорию, и наверняка ему это не понравится. Первое, что сделал Ирвин, - это собрал маленькую, но надежную и высокопрофессиональную команду из бывших солдат британского спецназа. После десятилетий борьбы с терроризмом ИРА в Соединенном Королевстве, объявленных войн на Фолклендах и в Персидском заливе, десятков необъявленных войн от Борнео до Омана, от Африки до Колумбии и глубоких рейдов в дюжину других "спорных территорий" в Британии образовался резерв из самых опытных солдат "невидимого фронта". Многие из них уволились из армии или какой-то другой службы и использовали свои таланты, чтобы заработать себе на жизнь. Привычные места, где можно было их найти, - это работа телохранителя, охрана собственности, промышленный контршпионаж и консультации по безопасности. Сол Натансон, верный своему слову, организовал депозит, который нельзя было проследить, в принадлежащем Британии оффшорном банке, надежно хранившем тайну вкладов. По требованию, переданному кодовым словом в невинном телефонном разговоре, Ирвин мог перевести сколько ему требовалось в лондонское отделение для немедленного получения. В течение сорока восьми часов он получил в свое полное распоряжение шестерых молодых людей, из них двое свободно говорили по-русски. Кое-что в рассказе Джордана заинтересовало Ирвина, и, следуя в этом направлении, он отправил одного из говорящих по-русски в Москву с толстой пачкой твердой валюты. Посланный отсутствовал две недели, но, вернувшись, привез обнадеживающие сведения. Остальные разъехались с разными поручениями. Один поехал в Америку с рекомендательным письмом к Ральфу Бруку, председателю и президенту "Интелкор". Остальные отправились на розыски различных экспертов в самых разнообразных секретных областях, которые, по мнению Ирвина, будут необходимы. Когда все они занялись выполнением его заданий, он обратился к проблеме, которую хотел решить сам. Пятьдесят пять лет назад, во время второй мировой войны, когда он возвратился после лечения в Европу, его направили в разведку при штабе генерала Хоррокса, командующего войсками XXX, которые пробивались по Неймегенской дороге в Голландии, отчаянно пытаясь помочь британским десантникам удержать мост в Арнхеме. В состав войск XXX входила гвардия гренадеров. Одного из молодых офицеров, служивших в ней, звали майор Питер Каррингтон, другого, с которым Ирвин часто имел дело, - майор Найджел Форбс. После смерти своего отца майор Форбс наследовал титул первого лорда Шотландии. После нескольких звонков в разные графства Ирвин наконец нашел его в клубе "Арми и Нейви", на Пиккадилли в Лондоне. - Понимаю, это смелая попытка, - сказал он, представившись, - но мне необходимо провести небольшой семинар. Тайный, пожалуй, если быть честным. Очень тайный. - О, такой семинар?.. - Именно. И нужно место, где-нибудь подальше, в стороне от проторенных дорог, где можно было бы разместить около дюжины людей. Вы знаете горную Шотландию. Вам ничего не приходит на ум? - Когда оно вам нужно? - спросил пэр Шотландии. - Завтра. - А, вот так... Мое собственное имение не годится, маловато. А мой замок я уже давно передал своему парню. Но кажется, он в отъезде. Дайте мне время проверить. Он перезвонил через час. Его "парню", сыну и наследнику Малколму, обладавшему правом называться главой Форбсов, было пятьдесят три года; он подтвердил, что на следующий день уезжает на месяц на острова в Грецию. - Полагаю, вам стоит воспользоваться его замком, - сказал лорд Форбс. - Но никакого беспорядка, пожалуйста. - Конечно, - ответил Ирвин. - Только лекции, показ слайдов и все в таком роде. Все расходы будут оплачены. - В таком случае все в порядке. Я позвоню миссис Мак-Гилливрей и предупрежу о вашем приезде. Она позаботится о вас. На этом лорд Форбс закончил разговор и вернулся к прерванному ленчу. Через шесть дней на рассвете самолет британских авиалиний, прибывший ночным рейсом из Майами, приземлился на четвертой полосе Хитроу и высадившийся среди четырехсот пассажиров Джейсон Монк вошел в самый загруженный аэропорт мира. Даже в этот час там находились тысячи пассажиров с разных концов света, направлявшихся к паспортному контролю. Монк летел первым классом и подошел к барьеру одним из первых. - Бизнес или развлечения, сэр? - спросил чиновник на паспортном контроле. - Туризм, - ответил Монк. - Приятного пребывания. Монк положил паспорт в карман и подошел к багажному конвейеру. Пришлось ждать десять минут, пока не появился багаж. Его веши оказались в числе первых на ленте транспортера. Он прошел по "зеленому коридору", никем не остановленный. На выходе он взглянул на толпу встречающих, большую часть ее составляли шоферы с табличками, на которых значились имена отдельных людей или названия компаний. Ни на одной он не увидел слова "Монк". Сзади шли люди, и ему приходилось двигаться вперед. По-прежнему никого. Он двигался мимо двойной линии барьеров, образовывавших проход в главный зал, и как только он вошел туда, рядом кто-то произнес: - Мистер Монк? Человеку, который обратился к Монку, было лет тридцать, он был в джинсах и коричневой кожаной куртке, с коротко подстриженными волосами и исключительно крепкий на вид. - Это я. - Ваш паспорт, сэр, будьте добры. - Монк достал паспорт, и человек сверил фотографию. То, что он был бывшим солдатом, не вызывало сомнений, и, глядя на его руки с твердыми, тяжелыми суставами, державшие паспорт, Монк мог бы поспорить на что угодно, что военная служба этого человека не прошла в бухгалтерии. Он вернул паспорт. - Меня зовут Кайрэн. Пожалуйста, идите за мной. Вместо того чтобы направиться к парковке, сопровождающий взял чемодан Монка и пошел к бесплатному автобусу, ходившему между зданиями аэропорта. Они молча доехали до терминала номер 1. - Разве мы не едем в Лондон? - спросил Монк. - Нет, сэр. Мы едем в Шотландию. Билеты были у Кайрэна. Час спустя самолет бизнес-рейса Лондон - Абердин вылетел на север Шотландии. Кайрэн углубился в чтение своего журнала "Арми квортери энд дифенс ривью". Ему больше ничего не оставалось делать, поскольку светская беседа не являлась его сильной стороной. Монк вторично позавтракал в воздухе и наверстал сон, потерянный при перелете через Атлантику. В аэропорту Абердина их ожидал транспорт в виде длинною "лендровера-дискавери" с еще одним неразговорчивым бывшим солдатом за рулем. Они с Кайрэном обменялись примерно восемью словами, что, очевидно, предполагало довольно долгий разговор. Монк никогда не видел гор Северной Шотландии, по которым они проезжали, после того как выехали из аэропорта, расположенного на окраине прибрежного города Абердина. Безымянный водитель выбрал дорогу А96, ведущую в Инвернесс. а через семь миль повернул налево. На указателе стояло только: "Кемни". Они проехали деревню Монимаск, чтобы попасть на дорогу Абердин - Алфорд. Через три мили "лендровер" свернул вправо и, проехав Уайтхаус, направился к Кейгу. Справа текла река. Монк подумал, не водится ли в ней лосось или форель. Не доезжая до Кейга, "лендровер" неожиданно свернул с дороги, переехал через реку и стал подниматься по аллее. Повернув пару раз, они увидели каменное строение древнего замка, стоявшего на чуть возвышенном плато, с которого открывался вид на окружавшие его холмы. Водитель повернулся к Монку и произнес: - Добро пожаловать в замок Форбс, мистер Монк. Тощая фигура сэра Найджела Ирвина с плоской матерчатой кепочкой на голове, из-под которой торчали белые пряди волос, спустилась с каменного крыльца. - Хорошо доехали? - спросил он. - Прекрасно. - Все равно утомительно. Кайрэн отведет вас в вашу комнату. Примите ванну и поспите. Ленч через два часа. У нас полно работы. - Вы знали, что я приезжаю, - заметил Монк. - Да. - Кайрэн никуда не звонил. - Ах да, понимаю, что вы имеете в виду. Вот Митч, - он показал на водителя, вынимавшего чемодан, - он тоже был в Хитроу. И в самолете на Абердин. Сидел позади. Прошел паспортный контроль раньше вас: ему не надо было ждать багажа. Добрался до "лендровера" за пять минут до вас. Монк вздохнул. Он не приметил Митча ни в Хитроу, ни в самолете. Плохая новость заключалась в том, что Ирвин оказался прав: работу предстояло проделать очень большую. Хорошая новость - что он оказался с неплохой профессиональной командой. - Эти ребята поедут туда, куда и я? - Нет, боюсь, что нет. Там, куда вы приедете, вы будете предоставлены самому себе. Чем мы намерены заниматься в течение следующих трех недель - это постараться помочь вам выжить. Ленч состоял из какого-то бараньего фарша, прикрытого картофельной коркой. Хозяева называли его пастушьим пирогом и щедро поливали острым черным соусом. За столом сидело пятеро: сэр Найджел Ирвин в качестве хозяина, Монк, Кайрэн и Митч, которые всегда обращались и к Монку, и к Ирвину - "босс", и низенький настороженный человек с седыми волосами, хорошо говоривший по-английски, но с акцентом, который Монк определил как русский. - Конечно, мы будем говорить и по-английски, - сказал Ирвин, - потому что не многие из нас знают русский. Но четыре часа вдень как минимум вы будете говорить по-русски. Вот - с Олегом. Вы должны вернуться на тот уровень, при котором вы по-настоящему сойдете за русского. - Монк кивнул. Прошли годы с тех пор, когда он говорил на этом языке, и ему предстояло узнать, насколько он забыл его. Но прирожденный лингвист никогда полностью не забывает того, чему учился, а стоит хорошенько попрактиковаться, и, как правило, владение иностранным языком восстанавливается. - Итак, - продолжал хозяин, - Олег, Кайрэн и Митч будут жить здесь постоянно. Другие будут приезжать и уезжать. Это касается и меня. Через несколько дней, когда все у вас наладится, я отправлюсь на юг и займусь... другими делами. Если Монк предполагал, что перемену времени в связи с перелетом можно было бы принять во внимание, то он ошибался. После ленча он провел четыре часа с Олегом. Русский разыгрывал целую серию сценариев. В один момент он изображал милиционера на улице, остановившего Монка для проверку документов, спрашивал, откуда тот приехал, куда он идет и зачем. В другой раз он становился официантом, расспрашивающим о деталях сложного обеденного заказа, или приезжим русским, спрашивающим дорогу у москвича. Уже через час Монк ощутил, как чувство языка возвращается к нему. Вытаскивая удочки с уловом на Карибах, Монк считал, что он в неплохой форме, несмотря на увеличившуюся талию. Он ошибался. На следующее утро до рассвета он впервые побежки по пересеченной местности с Кайрэном и Митчем. - Мы начнем с легкого, босс, - сказал Митч. Поэтому они пробежали всего пять миль через заросли вереска высотой выше колен. Сначала Монк подумал, что умирает. Затем он уже желал умереть. Весь штат прислуги состоял из двух человек. Экономка, грозная миссис Мак-Гилливрей, вдова иомена, готовила и убирала, встречая группы приезжающих и уезжающих экспертов неодобрительным хмыканьем за их английский акцент. Гектор следил за территорией имения и огородом, ездил по утрам в Уайтхаус за продуктами. Миссис Мак-Ги, как мужчины называли ее, и Гектор жили в двух небольших коттеджах около замка. Приехал фотограф и сделал множество фотографий Монка для различных удостоверений, которые готовили для него где-то в другом месте. Появился парикмахер-стилист, он же гример; искусно меняя внешность Монка, он показал, как это можно сделать снова с минимальным количеством материала, причем его легко было купить или носить с собой, не вызывая ни у кого подозрений о его истинном назначении. Когда внешность изменили, фотограф сделал еще партию снимков уже для другого паспорта. Откуда-то Ирвин достал настоящие документы и пригласил гравера-художника и каллиграфа, чтобы изменить их на другое имя. Монк провел долгие часы, изучая огромную карту Москвы, запоминая план города и сотни новых названий - новых для него по крайней мере. Набережной Мориса Тореза, названной в честь покойного лидера Французской компартии, вернули старое название - Софийская набережная. Все упоминания о Марксе, Энгельсе, Ленине, Дзержинском и других коммунистических знаменитостях прошлого исчезли. Он запомнил сотню самых выдающихся зданий и их расположение, как пользоваться новой телефонной системой и как останавливать на улице такси, махнув рукой с долларовой бумажкой, в любое время и в любом месте. Долгие часы проводил он в комнате с экраном, вместе с человеком из Лондона, тоже говорившим по-русски, но англичанином, глядя на лица, лица и опять лица. Надо было читать книги, речи Комарова, русские газеты и журналы. Тяжелее всего было запоминать частные номера телефонов, не ошибаясь ни на цифру, и наконец пятьдесят номеров остались у него в голове. В цифрах он никогда не был силен. Через неделю вернулся сэр Найджел Ирвин. Он выглядел усталым, но довольным и не сказал, где был. Он привез одну вещь, которую член его команды после долгих поисков купил в антикварном магазине в Лондоне. Монк повертел предмет в руках. - Как, черт побери, вы узнали об этом? - спросил он. - Не имеет значения. У меня длинные уши. Тот же самый? - В точности. Насколько я помню. - Хорошо, тогда это поможет. Он также привез чемодан, сделанный искусным мастером. Потребовался бы таможенник-ас, чтобы обнаружить внутреннее отделение, в которое Монк спрячет две папки: "Черный манифест" в оригинале на русском языке и документ, подтверждающий подлинность манифеста, переведенный на русский. К концу второй недели Джейсон Монк был в превосходной форме, таким здоровым он не чувствовал себя последние десять лет. Его мускулы окрепли, и его выносливость возросла, хотя он знал, что ему не сравниться с Кайрэном и Митчем, которые могли идти час за часом, преодолевая боль и усталость, доходя до состояния, близкого к смерти, когда только воля заставляет тело двигаться. В середине этой же недели прибыл Джордж Симе. Ему было приблизительно столько же лет, сколько и Монку; бывший младший офицер из полка СВДС - Специальной воздушно-десантной службы. На следующее утро он вывел Монка на лужайку. Оба были в спортивных костюмах. - А теперь, сэр, - произнес он с певучим шотландским акцентом, - я буду очень вам признателен, если вы попробуете убить меня. - Монк поднял вопросительно бровь. - Но не беспокойтесь, вам это не удастся. - Он оказался прав. Монк приблизился, подготовился и сделал выпад. Горы перевернулись вверх ногами, а он оказался лежащим на спине. - Чуть-чуть не успел заблокировать меня, - сказал Симс. Гектор, принесший свежевыдернутую морковь к ленчу на кухню, увидел в окне промелькнувшего вверх ногами Монка. - Что это они такое делают? - спросил он. - Да ну тебя, - сказала миссис Мак-Ги. - Просто джентльмены, друзья молодого лорда, забавляются. Уйдя в лес, Симс познакомил Монка с "зауэром" - 9-миллиметровым автоматическим пистолетом. - Я полагал, что вы, ребята, пользуетесь тринадцатизарядным браунингом, - заметил Монк, надеясь показать, что и он что-то знает. - Раньше пользовались, но это было давно. Перешли на этот десять лет назад. А вам знакома позиция с пистолетами в обеих руках с припаданием к земле? Когда-то на "Ферме", в Форт-Пэри, штат Виргиния, будучи стажером ЦРУ, Монк прошел обучение стрельбе из ручного оружия. Он был первым в группе - сказывались навыки, полученные на охоте с отцом в горах Блю-Ридж в детстве. Шотландец установил мишень, изображающую присевшего человека, отошел пятнадцать шагов и выпустил пять пуль в сердце фигуры. Монк отстрелил у нее левое ухо и задел бедро. В течение трех дней они делали по сотне выстрелов дважды вдень, пока наконец Монк не стал попадать тремя из пяти в голову мишени. - Обычно это сбавляет им прыти, - заметил Симе тоном человека, не рассчитывающего добиться большего. - Если повезет, мне не придется прибегать к этому проклятому оружию, - сказал Монк. - Ах, сэр, все так говорят. А потом везение кончается. Лучше уж уметь это делать, если потребуется. В начале третьей недели Монка познакомили с его специалистом по связи. Из Лондона приехал удививший Монка своей молодостью человек по имени Денни. - Это совершенно обычный портативный компьютер, - объяснил он, показав папку по размеру не больше обычной книги. Когда он раскрыл ее, на внутренней стороне оказался экран, а на другой - собранная клавиатура, которую можно было легко превратить в клавиатуру обычного размера. - Теперь такой компьютер носят в своих кейсах каждые восемь из десяти бизнесменов. Флоппи-диск, гибкая дискета, - Денни показал что-то похожее на кредитную карточку и, помахав ею перед носом Монка. вставил ее сбоку в компьютер, - содержит обычный объем информации, необходимой бизнесмену того класса, каким будете вы. Если кто-то воспользуется ею, все, что они узнают, - это коммерческая информация, представляющая нулевой интерес для всякого, кроме ее владельца. - Итак? - спросил Монк. Он понял, что этот обезоруживающий своей молодостью юноша - один из тех, кто родился совсем в другое время, вырос на компьютерах и разбирался в их устройстве легче, чем в египетских иероглифах. Монк предпочел бы иероглифы. - Теперь вот, - сказал Денни, показывая другую карточку. - Что это? - Это кредитка "Виза", - сказал Монк. - Взгляните еще раз. Монк внимательно осмотрел кусочек тонкого пластика с магнитной полоской "смарт" на оборотной стороне. - Ладно, она выглядит как "Виза". - Она даже действует как "Виза", - сказал Денни, - но не пользуйтесь ею как кредитной карточкой. На всякий случай, чтобы какая-нибудь техническая ошибка не стерла ее. Берегите ее, где бы вы ни находились, прячьте от любопытных глаз и используйте только в случае необходимости. - Что она делает? - спросил Монк. - Очень многое. Зашифровывает все, что вы захотите напечатать. В ее памяти сто одноразовых шифроблокнотов, любых. Это не моя область, но, насколько я понимаю, их нельзя расшифровать. - Нельзя, - повторил Монк, обрадованный, что услышал хоть одну знакомую фразу. Ему стало легче. Денни извлек первый гибкий диск и вместо него вставил "Визу". - Так вот, компьютер питается от литиево-ионной батареи с мощностью, позволяющей достигнуть спутника. Даже если у вас будет постоянный источник тока, пользуйтесь батарейкой - на случай, если напряжение упадет или возрастет в местном электроснабжении. Пользуйтесь им для зарядки батарейки. Теперь включите. - Он указал на переключатель энергии, и Монк повернул его. - Напечатайте послание сэру Найджелу на экране открытым текстом. - Монк напечатал сообщение из двадцати слов, подтверждая свое благополучное прибытие и первый контакт. - Теперь нажмите на эту клавишу, вот здесь. На ней написано совсем другое, но она отдает приказание зашифровать. - Монк дотронулся до клавиши. Ничего не произошло. Слова оставались на экране. - Теперь выключите компьютер. - Слова исчезли. - Они исчезли навсегда, - сказал Денни. - Они полностью стерты из памяти компьютера. Закодированные в одноразовом шифроблокноте, они готовы к передаче модемом. Теперь снова включите компьютер. - Монк включил. Экран засветился, но остался пустым. - Нажмите эту клавишу. На ней написано другое, но, когда в компьютере есть молем, это означает "передача/прием". Оставьте клавишу нажатой. Спутник проходит над горизонтом два раза в день. Когда окажется над местом, где вы находитесь в это время, согласно программе он передаст на Землю: "Ты здесь, малыш?" Сигнал его имеет ту же частоту, что и модем. Модем слышит сигнал, узнает "свой" спутник, подтверждает получение сигнала и передает ваше сообщение. Мы это называем рукопожатием. - Это все? - Не совсем. Если у спутника есть сообщение для модема, передает он. Модем принимает его, все это закодировано в шифроблокноте. Затем спутник уплывает за горизонт и исчезает. Он к этому времени уже передаст ваше сообщение на базу приема, где бы она ни находилась. Я о ней не знаю, и мне не надо знать. - Должен ли я оставаться рядом с машиной, пока она это все проделывает? - спросил Монк. - Конечно, нет. Вы можете уйти. Когда вернетесь, вы увидите, что экран еще светится. Нажмите вот эту кнопку. На ней нет надписи "декодирование", но именно это она и делает, если вставлен модем. А модем расшифрует сообщение из дома. Выучите его, выключите компьютер, и вы сотрете его. Навсегда. И последнее. Если вы действительно захотите разбить маленький мозг модема вдребезги, надо нажать вот эти четыре клавиши по порядку. - Он показал Монку четыре цифры, написанные на узкой полоске. - Но никогда не вводите эти цифры для других целей. Два дня они снова и снова повторяли операцию, пока Монк не достиг совершенства. Затем Денни вернулся в свой компьютерный мир, где обычно обитал. В конце третьей недели в замке Форбс все инструкторы заявили, что удовлетворены результатами подготовки. Монк проводил их взглядом. - Здесь есть телефон, по которому я мог бы поговорить? - спросил Монк вечером этого дня, когда он, Кайрэн и Митч сидели после ужина в гостиной. Митч поднял голову от шахматной доски, на которой он проигрывал Кайрэну, и кивнул в сторону телефона в углу. - Для личного разговора, - сказал Монк. Кайрэн тоже поднял голову, и оба солдата посмотрели на него. - Конечно, - сказал Кайрэн, - позвоните из кабинета. Монк сел в кабинете лорда Форбса, среди книг и охотничьих гравюр, и набрал заокеанский номер. Телефон зазвонил в маленьком каркасном домике в Крозете, штат Виргиния, где на пять часов позднее, чем в Шотландии, солнце опускалось за горы Блю-Ридж. На десятом звонке трубку сняли, и женский голос произнес: - Алло? Он представил маленькую, но уютную гостиную, где зимой в камине горели поленья, а свет всегда ярко отражался в поверхности заботливо оберегаемой, натертой до блеска мебели, приобретенной к свадьбе. - Привет, мам, это Джейсон. Слабый голос от радости зазвучал громче. - Джейсон! Где ты, сынок? - Я путешествую, мам. Как отец? После того как с ним случился удар, его отец проводил большую часть времени на веранде в кресле-качалке, глядя на небольшой городок и покрытые лесом горы вдали, куда сорок лет назад, когда он мог ходить целый день, он брал своего первенца на охоту и рыбную ловлю. - Он чувствует себя прекрасно. Сейчас он дремлет на веранде. Лето у нас было длинным и жарким. Я скажу, что ты звонил. Он будет рад. Ты не собираешься в ближайшее время навестить нас? Так давно не виделись. У него были два брата и сестра, много лет назад покинувшие маленький дом. Один брат работал страховым оценщиком, второй был брокером по недвижимости в районе Чезапикского залива, сестра вышла замуж за сельского врача и растила детей. Все жили в Виргинии. Они приезжали домой часто. Не было только его, Джейсона. - Скоро, как только сумею, мам. Обещаю. - Ты ведь опять уезжаешь далеко, да, сын? Он понял, что она имела в виду под "далеко". Она узнала о Вьетнаме, прежде чем ему сообщили об отправке, и обычно звонила в Вашингтон накануне его отъездов за границу, словно чувствовала то, чего не могла знать. Что-то есть в матерях... за три тысячи миль она ощущала опасность. - Я вернусь. И тогда я приеду к вам. - Береги себя, Джейсон. Держа в руке телефонную трубку, он смотрел за окно на звезды, сиявшие над Шотландией. Ему следовало приезжать домой чаше. Родители уже стары. Надо восполнить потерянное время. Если он вернется из России, он сделает это. - Со мной все будет хорошо, мам, все будет хорошо. - Они замолчали, словно ни один из них не знал, что сказать. - Я люблю тебя, мам. Скажи отцу, я люблю вас обоих. Он положил трубку. Два часа спустя в своем доме в Дороете сэр Найджел Ирвин прочитал запись разговора. На следующее утро Кайрэн и Митч отвезли Монка в абердинский аэропорт и посадили на самолет, вылетающий на юг. Он провел в Лондоне пять дней; они с сэром Найджелом Ирвином остановились в "Монколме", тихом и незаметном отеле. прятавшемся на Нэш-Террас. позади Мраморной арки. За эти дни мастер шпионажа подробно объяснил, что должен будет сделать Монк. Наконец больше ничего не оставалось, кроме как попрощаться. Ирвин сунул ему листочек бумаги. - Если вдруг эта удивительная система связи откажет, то там есть парень, который, может быть, сумеет передать сообщение. Конечно, это самый крайний случай. Ну что ж, прощай, Джейсон. Я не поеду в Хитроу. Ненавижу аэропорты. Знаешь, я думаю, ты сумеешь сделать это. Да, черт побери, я действительно считаю, что ты сможешь. Кайрэн и Митч отвезли его в Хитроу и дошли вместе с ним до паспортного контроля. Здесь каждый протянул ему руку. - Удачи, босс, - сказали они. Полет прошел спокойно. Никто не знал, что он совершенно не похож на Джейсона Монка, прилетевшего в Хитроу месяц назад. Никто не знал, что он не тот человек, имя которого стояло в паспорте. Его везде пропускали. Через пять часов, переведя часы на три деления вперед, он подходил к паспортному контролю в аэропорте Шереметьево в Москве. Его виза была в порядке, запрошена и получена в российском посольстве в Вашингтоне. Монка пропустили. На таможне он заполнил длинную декларацию о наличии валюты и водрузил свой единственный чемодан, на стол для осмотра. Таможенник посмотрел на него и указал на атташе-кейс. - Откройте, - сказал он по-английски. Кивая и улыбаясь, любезный американский бизнесмен Монк повиновался. Таможенник просмотрел его документы и взял компьютер. Одобрительно осмотрел его и, сказав "хорошо", положил обратно. Быстро поставив мелом знак на каждой веши, он повернулся к следующему пассажиру. Монк, взяв свой багаж, прошел через стеклянные двери и очутился в стране, куда поклялся больше не возвращаться.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||