– Уважаемые комсомольцы! Вы, лучшие из лучших, приехали сюда, чтоб строить новую жизнь в Средней Азии. Электроэнергия, которая идёт от Нурекской ГЭС, освещает дома не только жителей Таджикистана, но и других республик Средней Азии. Технический прогресс пришёл в дома таджиков, узбеков, туркменов, киргизов. Мы уже давно не отсталые народы, как это было раньше, мы идём в ногу с техническим прогрессом. Мы развиваемся, мы вышли на передовые позиции науки и техники, – выступал первый секретарь Нурекского горкома компартии перед вновь прибывшими на Нурекскую ГЭС. Гидроэлектростанция начала свою работу в 1972 году, но работала она ещё не на полную мощность, предстояла значительная доработка плотины до проектных мощностей. Её эксплуатация тоже требовала грамотных специалистов, которые и съезжались сюда со всех концов Советского Союза, поскольку своих, национальных, кадров не было – подобной стройки ещё не знал Таджикистан. Надо было не только строить уникальное для Средней Азии гидросооружение, но и готовить местные кадры для работы на ней. Для этого и ехали в Нурек добровольцы.
Стоя на торжественном митинге в честь прибытия новых строителей и эксплуатационников электростанции, Сергей Климентьев чувствовал, как жара давит на него, плавит его мозг. Было тяжело дышать. Он с нескрываемой завистью смотрел на местных жителей, которые стояли в тюбетейках (здесь они назывались тупи). Хоть какая-то защита от палящего солнца. Неужели так и придётся работать при такой жаре и духоте? Эх, искупаться бы! Тут же есть река Вахш, на которой и стоит плотина. Скорее б добежать до спасительной воды…
– Благодаря неустанной заботе Коммунистической партии и Советского правительства мы можем жить и трудиться под мирным небом…
Да когда же это кончится? Хотя бы стакан воды сейчас к пересохшим губам… Хотя бы глоток… Сергей покосился на девушек – Ольгу и Татьяну. Они познакомились в Душанбинском аэропорту, когда оказалось, что они тоже, как и он, прилетели в Таджикистан на строительство Нурекской ГЭС. Они сибирячки, им, наверное, ещё тяжелее переносить жару, чем ему, москвичу. Поэтому он, стиснув зубы, мужественно стоял под горячим нурекским солнцем.
Начался импровизированный концерт. Девочки в национальных костюмах танцевали для гостей народные таджикские танцы. У них было много-много тоненьких косичек на голове: по тридцать или сорок.
– А сейчас, гости дорогие, хотя вы уже здесь не гости, а хозяева, обживайтесь, вам покажут ваши комнаты, поставьте свои вещи, приведите себя в порядок и ждём вас на торжественный обед.
Сергей попал в комнату с молодым инженером из Воронежа Сашей Воробьёвым. Сосед носил очки и часто щурился. Он привёз с собой целую кипу книг.
– Зачем тебе столько? – спросил его Сергей. – Здесь наверняка есть библиотека.
– А вдруг нет именно этих, нужных мне? Я подумал, что они как раз нужны всем специалистам, поэтому они на руках и их может не быть в библиотеке.
Разложив книги на столе, на подоконнике, он стал доставать другие вещи. Они осмотрели шкаф и поделили полки. Одежды у ребят было немного, но самым драгоценным грузом, привезённым сюда, для обоих были фотоаппараты. Они заинтересованно рассматривали их друг у друга. У Сергея был «Зенит», а у его соседа – «ФЭД».
Сравнив их и выяснив достоинства каждого из них, они вспомнили, что пора идти на обед, который устраивался в честь приезда новой группы работников Нурекской ГЭС. Сегодня у них праздник, а завтра начнётся работа.
Дорогих гостей усадили за празднично накрытый дастархан – так назывался стол, уставленный яствами. На обеде подавали плов из баранины, манты, тануры – заменявшие хлеб лепёшки из глиняных печей. Также незаменимыми продуктами для таджиков были рис, топлёное и хлопковое масло, сыр сухой и творожный, лапша, овощи и фрукты. Но если у равнинных таджиков основным кушаньем был плов, то у горных это был суп из баранины (шурбо). А главным блюдом любого таджикского торжества было гуштингири – национальная борьба, суть которой заключалась в умении бросать противника через ноги. Спортсмены выступали в национальных халатах с мягким поясом. Можно было хватать друг друга за этот пояс, за воротник, за полы халата. Сначала выступали дети, потом – подростки, а завершали соревнования именитые чемпионы.
– Ох и хороши же наши палваны! – не отводя глаз от состязавшихся атлетов, сказал сидящий рядом местный житель, вероятно, работник гидроэлектростанции.
– Болваны? – удивлённо переспросил Сергей.
– Палваны! – засмеялся таджик. – Это у нас так называют мастеров по борьбе гуштингири. Кстати, меня зовут Хасан, – протянул он правую руку, левую приложив к сердцу – признак уважения к собеседнику.
– Сергей, – пожал ему руку Сергей.
– А в воскресенье мы устроим вам козлодрание, – сказал Хасан.
Сергей насторожился. Это что ещё за ритуал такой? Неужели, приехав на таджикскую землю, он должен будет пройти здесь какой-то неприятный обряд? А ведь среди них есть и девушки – им что, тоже устроят это «козлодрание»?
– Это национальная конная игра таджиков, – стал объяснять Хасан, видя недоумение москвича. – Она известна у нас ещё со времён Чингисхана. Что рассказывать, сами всё увидите.
