Интермедия первая. О дочках и матерях
В резиденции Потёмкиных, в славном городе Ставрополе, что на Волге, вновь наблюдается накал внутренней атмосферы. Однако, на сей раз причина всеобщего беспокойства многочисленных слуг кроется не в гневе одиозной графини, Полины Николаевны, а в её упадническом настроении. Люди сейчас не боятся свою госпожу, а искренне ей сочувствуют.
В начале, по возвращению с бала, графиня вдруг стала подавленной, что с ней часто случалось последнее время. Немного позже девушка и вовсе уединилась в своей любимой комнате, которая расположена на самом верхнем этаже прекрасного особняка в центре города. Там она и закрылась, стараясь скрыться от всего мира, став добровольной затворницей.
И это продолжается вот уже вторую неделю кряду. Но оно и понятно, ведь ситуация вокруг Полины Николаевны не однозначна, и в особенности после бального скандала, о котором не говорит лишь немой в городе Ставрополе, да и не только.
Егор Дмитрич Резник, её верный поверенный, проводил взглядом служанку, прошедшую с подносом к комнате госпожи. На лёгкий стук в дверь последовал удар изнутри, сопроводившийся звоном разбитого стекла.
– Вот-те и на, – девушка в форменной одежде озадаченно покосилась на поверенного. – Егор Дмитриевич, ну хоть вы повлияйте на нашу госпожу, – посетовала она, искренне качая головой. – Ну право же, нельзя так долго не есть. Я поднос тут оставлю, – она поставила на столик красивую вещь, сервированную изысканным сервизом из фарфора. – Тут чай, ну и… Ой!
Перед ней появился дворецкий. Этот непробиваемый седовласый мужчина неопределённого возраста никогда и ничего не выражал в мимике. Он лишь вскинул бровь и оценил степень удручённого состояния служанки. Да и поверенный его не впечатлил настроением.
– Её сиятельство прибыли, – объяснил он причину своего появления.
– Ну, наконец-то! – Резник поднялся с кресла у входа в покои своей госпожи. – Думаю, что прибытие Елизаветы Степановны случилось как нельзя вовремя…
С этими словами он спустился в атриум особняка, где и встретил матушку своей госпожи, графиню Потёмкину Елизавету Степановну. Весьма одиозную личность, имевшую личное, дружеское знакомство с государыней, Великой Императрицей Марией Генриеттой Романовой. Так уж сложилось, что и государево покровительство Потёмкиных напрямую связано с этим знакомством.
Властная женщина скинула с себя дорогую соболью накидку, которую подхватил расторопный слуга и окинула Резника грозным взглядом.
– Где она? – коротко поинтересовалась дама.
– Ваше сиятельство, – поклонился он. – Полина Николаевна сейчас…
– Хотя, постойте, Егор Дмитриевич, – Елизавета Степановна остановила начавшего говорить поверенного. – Просто, проводите меня к ней, и на этом пока всё!
– Прошу Вас, следуйте за мной, – Резник поклонился, развернулся, и, уже в который раз, зашагал по направлению к лестнице атриума, ведущей к верхним этажам особняка…
Полина лежала на кушетке в комнате и безучастно смотрела в потолок. Мысли её путались, так как ситуацию девушка не контролировала. Ей опостылел мир. Предательство человека, который…
Х-м. А как она к нему относилась всё это время? Да вот так и относилась. Только теперь ей вдруг стало понятно, что она влюбилось в этого молодого князя Рюрика. И чтобы это понять, понадобилось случиться горю. Точнее, приходится переживать позор и унижения, но вот почему она злится не на него, а на вульгарных княжон.
Ещё и их родители, Главы Великих Кланов намекнули о предпринятых шагах в отношении Рюрика. Господа кого-то направить желают в самую гущу войны, чтобы мстить её суженному. Ну, на то есть весомый контраргумент, коим она обязательно воспользуется. Такой, например, как добрые связи в командовании Имперской Армии в среде высочайших чинов.
Услышав шаги за дверью, графиня приготовилась кинуть что-нибудь из вещей, отметив, что бьющихся предметов почти не осталось в её любимой комнате. Но стука, положенного при визитах прислуги к хозяйке, графиня не услышала. Лишь только шорох вскрываемых магических запоров раздался от двери, а потом хруст осколков под ногами вошедшего человека.
– Итак, голубка моя, поднимайся и приведи себя в тот вид, что соответствует твоему положению и статусу, – раздался желанный и участливый голос матери, заставивший Полину вскочить.
– Мама-а? – девушка бросилась навстречу строгой женщине, пренебрегая всеми допустимыми правилами этикета. – Я… Я… Мне так не хватало тебя… ф-фь, – Полина всхлипнула, обняла свою матушку, они обе сели и замолчали.
Посидев обнявшись всего несколько минут, Елизавета Степановна отстранила единственную дочь, унаследовавшую всё самое достойное от великих предков.
Необыкновенная красавица, с непревзойдённым талантом производственника и невероятной деловой хваткой. Она и её мать, это всё, что осталось от великой династии, если не считать многие мануфактуры и оружейные производства по всей Руссии. Мужской характер и ранимая девичья душа? Как это смогло в ней сочетаться! Мать впервые посмотрела на дочь, как на влюблённую девочку и сердце её оттаяло, ведь она примчалась в Ставрополь чтобы учинить разнос своему чаду.
