Глава 1 «Омывающая Пик Древних»
Сильный ветер выл и кричал,
Будто волком волок за собою волчат на причал,
Дабы узреть что спрятано у всех за взором.
Не убежать с позором, не сгинуть слишком скоро.
– Круто, ёло, это реально ты сочинил?
– Не забывай, мы на миссии.
– Ёло… Нам надо в Ан…
– Да, отправимся на пароме, путь будет долгим, хоть и на карте выглядит поменьше.
– Скорее бы, я уже соскучился по штаб-квартире.
– Ты вообще уверен, что после этой миссии мы не уволимся?
– После этой миссии нас должны повысить, ёло! С чего это вдруг увольнением запахло по-твоему?
– Вот увидишь: после подобных миссий мы точно уволимся по собственному желанию.
– Это тебе старина Карон рассказал? Он просто тебя напугать хотел, чтобы самому забрать заказ, ёло!
– Ой, тогда хорошо.
– Смотри, корабль летит!
– Где?
– Ёло! Лови подзатыльник!
– Ай!
– Наивный, ёло. На Ан будь бдительнее. Я хочу повышение!
– Ладно-ладно, только говори «ёло» пореже, прошу.
– Хорошо, ёло.
– Так или иначе, нам пора на причал, скоро будет уже поздно, вечереет, брат.
– Ты прав, ёло. Так долго шли; сегодня все шенчаиум празднуют, так хочу рисовых шариков на шпажке…
Сэн совсем скрылось за горизонтом. Небо затягивалось тучами, холодный западный ветер разгонял облака, пока издали с востока были слышны отголоски душ путешественников. Эхо страшной войны, после которой остались глухие поющие трупы на побережье Одефа. Для кого это городская легенда, для кого – встреча, после которой не говорят «увидимся». На причале царили страх и ненависть. Все паромщики были настроены негативно ко всему окружающему, что есть на белом свете. Будто сегодня или завтра им придётся умереть от рук морских богов.
Поднимались волны,
Поднимались ветра,
Поднимались призраки,
Опустились братья на причал.
Они поглядывали на мореходов, желая найти хоть одного доброжелательного, дабы меньше заплатить. Но каждый второй ловил взгляд братьев отворачиваясь и нервно цокая. Никто не хотел смотреть на неместных. Тем более на головорезов из Вияжа. В один момент старый паромщик не выдержал пристального и настолько веселого, насколько и раздражающего взгляда головореза Новы:
– Храни меня Тасим, я убью тебя, если будешь дальше так пялиться, уродец!
– Ёло, давай без грубостей. Нам нужны твои услуги.
– Говори куда тебе надо, я поплыву куда угодно.
– Прямо на Ан, ёло!
– Ан говоришь… Как думаешь, сколько стоит моя жизнь?
– Ёло, 10 илго хватит?
– Вот наглец, я живу жизнью моряка или нищеброда?
– А какая разница, ёло?
– Нова, давай лучше я.
– Ёло, давай.
– Интересно! Сколько предложишь ты?
– Ты у нас портовая шлюха выходит? Хочешь и рыбку съесть, и на хуй сесть? Твоя жизнь в море сопоставима жизни обычной рыбы: тоже что-то плывёт, жрёт и срёт на дно. Два илго, не больше.
– Двадцать.
– Хочешь проторчать на причале весь день – валяй, мы найдем другого паромщика.
– Какой ненормальный захочет плыть на Ан за пару илго?
– Ты, например. Не шути с головорезами, сынок.
– «Сынок»?! Ты мне во внуки годишься, щенок, грозить мне вздумал?!
– Да, СЫНОК, твой паром больше не уйдет с причала, если не согласишься.
– Тасим, прости меня, они умрут не от моих рук. Мне придётся им помочь.
– Тасима не упоминай, вдруг услышит твои грязные словечки.
– Уродцы… Залезайте на борт…
– Нова, видишь как надо?
– Ёло, ты просто супер!
– А то!
– Шучу, это было отстойно, ёло. Ты угрожал старику.
– А что поделать-то?
– Сами бы поплыли.
– В такую погоду? Шутишь?
– Да всё путем, ёло!
– Вы двое, давайте быстрее, отчаливаем!
Гнилые дощечки причала отдавали хлипкими ударами туфлей головорезов. Они только ступили на борт, как почувствовали резкое изменение. Доски причала и палубы парома так сильно отличались по звуку, но на вид дерево как дерево. Нову это немного насторожило, но желание прибыть на Ан было сильнее. Его брат – Рино – довольствовался тем, что сумел сэкономить уйму денег, но путь предстоял долгий. Можно лечь спать в каюте, прождать первую ночь в пути.
Волны так и норовили стукнуть в лишний раз о паром, слабо омывая его палубу. Издали были слышны раскаты грома, начинался ливень. Один стук капли о палубу, два, восемь, сорок в секунду. Этим подсчетом маялся Рино в попытках уснуть глубокой ночью, пока Нова уже во снах с улыбкой на лице купался в деньгах. От скуки Рино решил погулять по каютам, осмотреться, может быть даже поговорить с кем-нибудь, но никто не зиждел в ночи разговоров – особенно в такую грозу. Всё было настолько шумно снаружи, насколько от того и спокойно. Стук ботинок Рино сопровождался ударами капель дождя по палубе; там, чуть выше, в каюте капитана проходил диалог:
– Вот как бы ты назвал Ан, новый Хондруферец?
– Я бы поменял всего одну букву. «Ад».
– Такой ответ весьма удручает, старина. Я-то надеялся, вы приверженец новой, истинной веры. Старики всегда останутся старыми, в сущности и разуме.
– Что ты имеешь в виду, поганец? Ступай обратно в каюты, мне твои разговоры только на вред. Даже скуку не развеют.
– А обязаны? Капитан, вы меня не так поняли…
– Отрок Родиза, чтоб вас всех утащило на дно!
– Так и знал, вы – южан, нам такие люди ни к чему…
Спокойные речи незнакомца затихли, пока в один момент он не воспылал будто первый пастырь Тасима во времена рассвета новой религии:
