Наезд на любителя парфюма
Люди делятся на умных и глупых. Между ними очень много различий.
Так, глупые склонны к физическому труду. Умные же, соответствуя своему статусу, – к умственному.
В бытовых вопросах у них также антагонистические взгляды, неразрешимые противоречия. Например, по отношению к очередям.
Глупый всегда стоит в них. Умный же всю силу мысли направляет на то, чтобы обойти её или ускорить процесс прохождения.
Очередь. Это уникальное явление, без которого трудно представить существование человечества. Сколько часов потрачено на стояние в них. Сколько бы могло быть за это потерянное время написано опер, собрано комбайнов, связано джемперов, испечено хлебобулочных изделий в конце концов.
Это порождение цивилизации будоражит мысль и не позволяет логическому процессу расслабиться в рутине бытия.
При виде очередей сообразительность умных проявляется особенно обострённо, порой доходя до порога гениальности. Здесь их мысль сотворяет необычайные чудеса изобретательности, блуждая в лабиринтах разума и находя единственно верное решение.
Так, заходя в столовую, умный не торопится снимать верхнюю одежду. И лишь дождавшись подошедшего сзади посетителя, с чувством собственного превосходства направляется в гардероб, доверительно предупредив: «Я отойду на пару минут руки помыть».
Если же дело происходит на почте или в сберкассе, где имеется несколько обслуживающих окошек, умный занимает очередь одновременно к каждому. Как часовой на государственной границе зорким взором отслеживает ситуацию и в решающий момент, будто пограничник на нарушителя, стремглав бросается к освободившемуся окошку с кличем, не терпящим каких-либо возражений: «А я здесь занимал!» В случае, если интеллигент в очках попробует дрожащим голосом робко возразить: «Позвольте, но вы же здесь не стояли», умный не удосуживает его ответом. Лишь окинув высокомерным взглядом, он без каких-либо колебаний и угрызений совести уверенно достигнет своей заветной цели. Не без помощи локтей.
Этот момент является торжеством разума для умных, когда они оказываются хотя бы на полшага впереди глупых.
Между ними всегда было и будет великое множество различий, но одно является принципиальным: умные сомневаются в своём уме, а глупые – нет.
А откуда же берутся умные люди? Ответ до гениальности прост – от умных родителей.
Дабы лупоглазые несмышлёныши заняли достойное место в этой жизни и стали такими же умными, как их создатели, своих чад сначала определяют в детские сады повышенного комфорта с английским уклоном. Затем в элитную школу. Попутно – игра на фортепиано или скрипке под патронажем лауреатов международных конкурсов. Далее – престижный вуз, аспирантура, успешная женитьба.
К зрелым годам умные становятся ещё более умными.
А чем же всё это время занимаются не умные?
Живут, совершая очередные глупости, в ожидании неприятностей за это.
А каким же, умным или глупым, считал себя мужчина, вальяжно идущий по залитой солнцем улице небольшого южного городка?
Скорее всего, сообразительным, но не умным, поскольку за сравнительно недолгую жизнь совершил так много ошибок. И, что самое глупое, не жалел о них. Поверни время вспять, поступил бы точно так же. Как и кто-то из великих, он больше сожалел не о том, что совершил, а о том, чего не сделал. Даже глупого.
Заметив на противоположной стороне улицы неожиданно ускорившееся движение пешеходов по направлению к магазину «Галантерея, парфюмерия», незамедлительно поменял свои планы.
«Пахнет дефицитом», – сообразил он. Нюх ему подсказывал – выбросили «Шипр». Эта мысль начала будоражить сознание, будто червь, пытающийся добраться до середины яблока. Поклонник ароматов, он предпочитал этот мужской одеколон. Предстояло романтическое свидание, а любимый парфюм заканчивался.
Родным братом очереди, братом-близнецом, а если точнее – сиамским близнецом, является дефицит. У них с сородичем общая кровеносная система, не допускающая обособленного существования одного без другого и заставляющая учащённо, в унисон биться сердца уже при возникновении первичных признаков появления вожделенного товара.
О дефиците можно было бы слагать поэмы, писать романы, но развитию этого направления в мировой литературе мешало наличие дефицита белоснежной лощёной бумаги.
Увлечённый фантазиями о предстоящем свидании, обладатель белого костюма не заметил повернувший из-за угла автомобиль, который слегка лягнул его бампером. Удар был несильным, щадящим, даже в какой-то степени производил впечатление ласкающего. От неожиданности мужчина упал.
Более пострадавшего испугался водитель. Он выскочил из машины и протянул руку.
– Помощь нужна, дядя? – участливо поинтересовался владелец авто.
Визжащий вопль тормозов всё ещё звенел в ушах потерпевшего. У него сразу возникла неприязнь к обидчику. Вместо ответа он лишь с презрением посмотрел на тучного водителя. Лежащему любителю благоухающих ароматов даже показалось, что тот смотрит на него свысока, сожалея, сочувствуя ему, как не сумевшему добиться определённого статуса, благополучия.
