– Это она? – спросил грубый мужской голос, отразившийся эхом от стен «на-на-на-на».
Врач, осматривающий меня, коротко кивнул, выглянув из-за ширмы.
– Быстро заходите,– тут же последовал приказ.
– Табличку повесь, как в отеле. Чтобы никто не сунулся,– распорядился глубокий баритон.
Я ничего не видела со своего лежака. Лишь слышала топот ног и шуршание одежды. Стало интересно. Что за люди вошли в кабинет, да еще толпой. Чего им надо?
Испугаться толком не успела, как вокруг меня оказалось четыре человека.
Четверо мужчин бандитской наружности.
В кожаных косухах, темных брюках и свитерах. С устрашающими выражениями лиц на небритых физиономиях.
Врач отступил.
– Оба-на. А что это вы здесь делаете? – пискнула, переводя взгляды с одного на другого незнакомца.
Я лежала в кресле в неблаговидной позе, и совсем не зубы показывала. А нечто иное, более интимное.
Одно дело, когда идешь на прием к женскому доктору на плановый осмотр, то даже не задумываешься, что он существо противоположного пола. А другое, когда в кабинете появляются посторонние мужики, от одного вида которых становится не по себе.
Возникло желание прикрыться.
И спрятаться от наглых жадных глаз лапающих взглядами, начиная от розовых ноготков на ногах до кончиков волос. К счастью, только вчера ходила на педикюр, не стыдно показать пяточки.
Принялась одергивать юбку. Заелозила на кресле.
– Мальчики, вы бы вышли, – смущенно попросила, думая, что они ошиблись кабинетом.
Попыталась встать. Для этого требовалось свести ноги.
– Лежи, – меня к креслу придавила огромная ладонь.
От испуга чуть не умерла. Но не сильно. Самую малость.
Почему доктор молчит? Не возмущается ситуацией. Молча пялит глаза на вошедших, чувствующих себя спокойно. Как у себя дома.
– Да что вы себе…? – договорить не успела.
– Леха, закрой ей рот, чтобы молчала, – здоровая мужская рука опустилась на мое лицо, перекрывая не только рот, но и закрывая глаза. – Гога, Серега, держите ей ноги. Док, приступай к оплодотворению.
Слова сыпались, как горох из прохудившегося мешка.
Меня, распластанную, словно бабочка, лежащую с высоко поднятыми ногами, обступили трое. А четвертый давал указания доктору, лицо которого было белее снега.
– А биоматериал?– проблеял врач. По лбу мужчины бежали бисеринки пота.
Я задергалась, пытаясь освободиться из стальной хватки бандитов.
– Сейчас, – главарь банды сунул руку в карман и вытащил оттуда нечто сморщенное, пожамканное. Отдаленно напоминающее скомканный целлофановый пакет. Очень маленький пакет.
Я плохо видела со своего места его содержимое.
– И как вы себе представляете процесс подсадки сперматозоидов?– дрожащим голосом спросил акушер-гинеколог, которому неосмотрительно доверила свое тело.
– Док, это твои проблемы. Тебе за это платят огромные деньги. Подсаживай хоть вручную. Хоть поштучно. Но к вечеру она должна забеременеть. И это не обсуждается,– без улыбки приказал главарь банды.
– Вы бы хоть руки помыли, – в докторе проснулся специалист.
– Тебе когда с бабой срочно приспичит, ты всегда вначале руки моешь, а потом начинаешь приставать? – криво улыбнулся Гога, оскалившись.
Док отрицательно замотал головой.
– Вот так и здесь. Действуй. Если живчики сдохнут из-за твоего промедления, то лучше сразу заделайся некромантом.
– З-зачем? – зубы дока громко лязгнули.
– Чтобы оживлять головастиков. Понял? – терпения в голосе главаря бандитов не наблюдалось вовсе.
– Давайте биоматериал, – док собрался, взяв себя в руки.
Главарь протянул мужчине … использованный презерватив, повисший мятой лентой обрывка конфетти.
– А иначе собрать нельзя было? – возмутился.
– Все что осталось от покойного, – услышала в напряженной тишине.
Под сердцем заворочался еж страха. С детства боялась мертвяков.
Доктор отошел чуть в сторону. А я, распластанная, раскрытая, беспомощная, лежала, удерживаемая тремя мужчинами. Молила только об одном, чтобы выйти живой из всей этой передряги. Судя по серьезным лицам бандитов они не шутки шутили.
– Я не уверен, что таким образом можно забеременеть, – заявил врач, чье имя не помнила, лишь фамилию.
Сычев.
Она в полной мере соответствовала человеку. Насупленному. Не улыбчивому. Вечно хмурому.
– А ты сделай, чтобы она смогла. От жизни этого ребенка зависит многое. А прежде всего твоя жизнь, – угрожающе заметил главарь бандитов, сверкнув фиксой.
– Так может быть ЭКО? – с надеждой спросил док. – Я могу договориться.
Он время от времени поглядывал на меня, как бы прося прощение.
– Оплодотворяй. Немедленно. Времени нет, – прогремел приказ. – Иначе мы все умрем, – добавил трагическим тоном.
Последнее было сказано явно не для красного словца. Уж слишком настороженно и напряженно вели себя мужчины.
Я затихла, думая лишь об одном. Лишь бы не убили. Остальное решаемо. Меньше всего переживала за клеточный материал, который внутрь меня переносил продажный доктор.
