Вечеринка удалась, в глазах мелькали Юлька, Генка, огни и бокалы. Через несколько минут в глазах замелькали люстры. Три, хотя я точно помнила, что у Генки, моего соседа, а по совместительству и друга детства, с вечера люстра была всего одна. М – да, кажется, приплыли.
…Да, вчера Генка, этот химик – самоучка, превзошёл самого себя, и я отключилась после двух бокалов. Чего он там, интересно, намешал? И как там Юлька? Как хочется спать. Почему мне так часто снится, что я летаю? Нет, не крыльями машу, как ворона, а парю в воздухе, плыву по небу, так сказать.
Нет, всё-таки придётся вставать, природа зовёт. Хочу пить! Так, если, не открывая глаз, доскакать до кухни, напиться на ощупь и вернуться, смогу ли я снова уснуть? Ответ – смотря чего напиться, ведь кухня Генкина, а этот пентюх вечно такого намешает, не то, что сам потом не разберёт, и Менделеев не догадался бы. А если из крана? Точно, это выход.
Так, где кончается этот диван? Ничего не пойму, то ли у дивана такие высокие ножки, то ли у меня такие короткие. Нет, больше не поспать, открываю глаза на раз, два, три. АААААААААААААААААААААА!!!
А где диван?!!
Так, попробуем осмотреться. Я вверху, диван внизу, значит я под потолком. Что я там делаю? Летаю. Люди летают? Нет. Значит, я сошла с ума. Стоп, но если у меня, по Генкиным заверениям, ума сроду не водилось, то как я могла с него сойти? А, может, я умерла? А где тогда тело? Так, здорово, меня нигде нет. Куда меня дели? Верните тело, мандрилы!!! Да, кстати, а где эти мандрилы? Может в другой комнате? Собравшись с духом, я оттолкнулась от стены и полетела в дверь. Манёвренность у меня была ещё слабая, поэтому когда на горизонте показались Генкины ноги я, чтобы успеть затормозить, ухватилась за них. Ноги заорали.
– Хватит визжать, дайте спокойно проснуться. – попросила Юлька.
– А вы еще не проснулись? – разозлилась я. – Ну и как вам спалось? Хорошо? Ну надо же! Извините, что разбудила. Осторожнее, люстру не сбейте. Какую люстру? Такую, Геночка, в которую ты своей неумной головой упёрся! Ой, ну не надо так истошно орать. Ты лучше скажи – если мы уже того, то где наши тела, а если мы не того, то как нам спуститься вниз, это, во-вторых, а во- первых – чего это ты нам, долгопят шерстистый, вчера такого намешал, а? Нормальные люди самогон варят, а этот вечно что-то нахимичит, лабух!
– Мы бестелесные? – прошептал Генка трясущимися губами и, ухватившись за люстру, обвил её двумя ногами и руками.
– Телесные, Геночка, телесные, и если ты нас сейчас вниз не опустишь, я тебе это докажу!
– Как? – просипел Генка.
– Я твоё тело покусаю!
– Дашка, отравишься! – остановила меня хихикающая подруга Юлька.
– Юль, ты хоть понимаешь, что эта чума очковая натворила? Мы висим под потолком, как три бескрылых каракатицы, и как мы будем вниз спускаться, я лично не представляю.
– Знаешь, ты сама туфелька-инфузория! – обиделся Генка.
– Миклухо-Маклай!! Если ты сейчас меня не спустишь на пол, я тебя не то что покусаю, я тебе выдерну твои кривые ножки и вставлю их на место твоих кривых ручек! Может тогда ты уже не доберешься до своих волшебных колбочек и не сотворишь очередное гениальное открытьеце! Я вот прямо чувствую, что именно сейчас пришла пора исправлять ошибки природы!
– Даш, ну что ты на него так накинулась, может это просто, как у него всегда бывает – побочный эффект.
– Юль, побочный эффект, это когда он красил мои волосы в русый цвет, а получился – фиолетово – зелёный, а это не побочный эффект, это – катастрофа!
– Ну ладно тебе, полетаем немного. – попыталась подруга успокоить разбушевавшуюся меня.
– Насколько немного, не знаешь? На Генку можешь не смотреть, он на такой реально сногсшибательный эффект, судя по его округлившимся глазам, не рассчитывал. Юль, проблема не в том, что мы взлетели, а в том, что я еще не научилась на лету ни завтракать, ни умываться.
– То есть, ты хочешь сказать, что мы теперь не сможем даже на улицу выйти? – погрустнела Юлька.
– Ну ты, конечно можешь выйти. Но только через окно.
– Я его сейчас убью вот этим бюстом неизвестного героя! – пообещала Юлька и, недобро прищурив глаз, попыталась дотянуться до пианино с Моцартом.
– Я – первая! – ринулась я на обгон.
– Даш, оставь его мне! – заголосила Юлька, пытаясь схватить меня за руку, что в общем-то и не понадобилось, так как моя рука всё равно до бюста не дотягивалась, а вся я так низко ещё не летала.
– Девочки, подождите, давайте успокоимся и всё обсудим. – попросил смущающийся виновник нашего полёта.
– Ну? Не вспомнил еще, почему это мы вдруг взлетели? – после минутной паузы не выдержала я.
Генка, тиская в руке свои очки, но и не отпуская люстры, заискивающе улыбнулся:
– Вообще-то, вспомнил, только не знаю, как вам сказать.
– Ах ты ж.. – вырвалось у меня и засосало под ложечкой.
– В общем, если рассматривать теоретически – он продолжал мять свои очки, – это не я виноват – заметил Генка и посмотрел нам в глаза. Он там увидел такое, что поспешил добавить – это одна бабуся.
– Какая ещё бабуся? – начала я заводиться и разминать кулаки.
– Не знаю. Она работает в лавке под таким красным фонарём с драконом.
