Отзвук летней непогоды

Отзвук летней непогоды
О книге

В книгу калининградского поэта и прозаика Сергея Миронова вошли шесть циклов стихотворений, написанных в 2022 году. Тексты автора объединены ощущением хрупкости и уязвимости наших судеб, омыты мягким шепотом балтийской волны, неоромантикой, сокровенным чувством любви, окрашены тревожными красками лета, за которым маячит тень уходящей жизненной эпохи.Лонг-лист премии «Гипертекст» 2023 г.Значительная часть стихотворений опубликована в литературных журналах и альманахах.

Книга издана в 2023 году.

Читать Отзвук летней непогоды онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

1. На крышах утренних домов

«На крышах утренних домов…»

На крышах утренних домов,
Где ворох листьев прошлогодних
Развеян топотом ветров,
Где в желобах ещё холодных
Стоит невзрачная вода,
И с чердака летучей мышью,
Скользя по тряским проводам,
Несётся дрожь земли неслышно,
На крышах, брошенных людьми,
Среди антенн замысловатых
Не вечность жмётся и не миг
К блестящим зёрнам стекловаты,
А кто-то высмотрел рассвет
И с потайной площадки видел,
Как из морей застывших лет
Сквозь панцирь туч, небесных мидий
Спустился дождь на крышу ту
И спрыгнул с лестницы хрустальной,
Разлив озёра в пустоту
На территории нейтральной.

«И будет всё как в первый раз…»

И будет всё как в первый раз.
Откроешь створку на балконе
И бросишь пару плавных фраз
Соседям ранним, посторонним.
Из надоедливой норы
На солнце выползешь понурый.
Так кажет нос из конуры
Голодный пёс, зевая хмуро.
Но ты накормлен белизной
Ещё цветущего жасмина.
В пейзаж затиснут городской
И улыбаешься картинно,
Как будто видишь в первый раз
Знакомой лёгкую походку.
Проспавший день энтузиаст,
Жилец, запрятанный в высотку.

«Расскажи мне нескучную сказку…»

Расскажи мне нескучную сказку
С непредвиденным страшным концом.
День напялил угрюмую маску,
Ходит следом за мной подлецом,
Добродушным знакомым петляет,
Руку жмёт, тянет в реку с моста.
А хотелось бы с птичьею стаей
Над рекой на заре полетать,
Зацепиться за ветки деревьев
На привычной для глаз высоте.
Где, скиталец, твоё оперенье?
Трассы в небе ты выбрал не те,
Не взлетел в восходящем потоке,
Брюхом в крону сосновую лёг.
Сказку сам сочинил в суматохе,
А концовку придумать не смог.

«Без строк, в сомнительном пространстве…»

Без строк, в сомнительном пространстве,
в каком-то парке рядовом
сидишь на лавке в сонном трансе
под напомаженной листвой.
Скрипят натужно карусели,
и в тире щёлкают курком.
Резвятся белки в тёмных елях —
такой возвышенный дурдом,
предел родительского счастья
в слегка размытый выходной.
Один в безветрии напрасном,
заснув, планируешь на дно
корой отсыпанных дорожек,
и снятся в промельках тебе
строки начальной мерный розжиг
и между строфами пробел.
И чёткий выстрел в банку пива
хлопком приветствует тебя.
Шумит подсвеченная ива,
и белки шишки теребят.

«Июльским днём, дождливым днём…»

Июльским днём, дождливым днём,
когда по лужам в босоножках
ты шла под розовым зонтом
и вроде злилась понарошку,
спешила, как спешишь всегда,
и ждал тебя таксист усатый,
дымил у чистого пруда
его «Пежо» витиевато,
и мир клонился к выходным,
а вечер – к каверзным вопросам,
тем днём, на радости скупым,
когда у ног твоих разбросан
был город в бежевых лучах
и отражениях проворных,
ты вновь, свободна и ничья,
к такси, смеясь, брела покорно.

«Не вечен кров, но вечен стих…»

Не вечен кров, но вечен стих.
В сожжённом чреве дымохода
Играет небо всплеском птиц,
Дробящих клювами свободу.
Чрез закопчённый телескоп,
Сквозь линзу узкого пространства
Расцвечен кварцевым песком
Фрагмент воздушного убранства.
До бьющих бабочек в стекло
И до оптических узоров
Приблизил ты стиха тепло,
А в дом впустил пустыни морок.
В древесной рубке чердака
Застрял в подушках на диване.
Смотрел и щурился слегка,
Читая звёзд спонтанный танец.

«Удивительно пусто и тихо…»

Удивительно пусто и тихо
За гардинами в спальне твоей.
Отдалённое колкое лихо
Затупилось о груды камней.
Абажур раскалённый в полоску.
Чая горького полный стакан.
Удивительно серо и плоско
На экране брюзжит Петросян.
Всё прошло или просто застыло,
Как в желе ледяном желатин.
Удивительно острое шило
Отрядил в разум твой никотин.
Гнёшь картон, мастеришь оригами.
Ворох писем в сети не прочтён.
Удивительно странный регламент:
Вечер, спальня, крадущийся сон.

«У времени есть лица…»

У времени есть лица,
Есть свой коварный план.
На выдуманных спицах
Ночь вяжет циферблат
И каждому пропишет
Непрошенный сюрприз.
На мхом поросшей крыше —
Антенн корявых визг,
А ты лежишь в кровати
На пятом этаже,
И утром тебя схватит,
Проспавшего уже,
За тёплое запястье
Дежурный в доме звук.
Придёт пропитый мастер,
Возьмёт кран на испуг
И ржавым ароматом
Окучит коридор.
Опять спешишь куда-то,
Торопишься, как вор,
Исчезнуть из квартиры
К неясным рубежам.
Вокруг – туман и сыро,
И город плотно сжат
В кольцо не тех событий,
Которых ты желал.
Диктует время скрыто

«Цистерны памяти полны…»

Цистерны памяти полны.
В резервуарах злоключений
Сквозь толщу прошлого видны
Ростки несломленных растений.
Тюльпанов дружный хоровод
Под града утренним обстрелом
Любовью топит майский лёд
В саду весеннем белом-белом.
В мазках парящих алычи,
Над изумрудною дорожкой,
Где ненасытные грачи
Играли днём с соседской кошкой,
Ты спал в сплетённом гамаке
Среди шмелей и пчёл жужжащих,
Как будто в сорванном листке,
Забытый всеми в тёмной чаще,
Дремал под веером берёз,
И по застенчивой поляне
Катился плавно под откос
Вагон твоих воспоминаний.

«А помнишь парк, луны рожок…»

А помнишь парк, луны рожок
Над фейерверком дискотеки?
Я рифмой сердце твоё жёг
Под синтезаторные треки.
Ходили в джинсах. Комсомол
Одобрил пышные причёски,
И фарцевал диджей хромой
Парфюмом польским и литовским.
Была ты сладкой западнёй,
Конфеткой в импортной обёртке.
Не для меня и не со мной —
Для плотно сбитой дружной горстки.
Куда потом исчезла ты,
С каким ковбоем ускакала?
Сменились музыка и ритм,


Вам будет интересно