Приветствуем Вас, дорогой читатель!
Доктор Шмурденко – знаковая фигура в оккультных кругах Чернигова 90-х, персонаж криптоапокрифа «МАНДРАПАПУПА, или Тропами падших комет» (2020), памятный, прежде всего, своей парадоксальной системой фата-морганического свойства, отражённой как в заглавии данного опуса, так и в ряде его материалов.
Относительно контента, хаотично разбросанного по разделам, можно уверенно сказать одно: тут нет как строго структурированного порядка, так и претензий на оригинальность, а есть лишь надежда, что местами проступающая ирософия будет воспринята в качестве противоядия от цинизма, в своей нарочитости играющего роль вуали, скрывающей милосердие.
Руководствуясь последним, пытливый искатель остриём ума сможет без боязни пронзать многослойные гностические пространства стихир и по мере чтения умнеть легко, но незаметно для окружающих, невзирая на специфику лакомства, рассчитанного на того особого ценителя, каковым читающий, вполне вероятно, уже является. Самое время перейти к дегустации.
Вэлкам ту зэ джангл, мучачос!
***
Мой хмурый и заспанный микрорайон,
пропитанный мглой перегара,
двенадцати тайным приспешникам он
обязан Аидовым чарам.
Двенадцать алхимиков мой кругозор
в ежовых корёжили крагах,
играя в бессмертных и прочий хардкор
на кладбищах, крышах, в оврагах.
Там Первый незримо умел обращать
сульфиты в весёлые грёзы,
а счастье на фаллосе мерно вращать,
блюдя метафизику позы.
Второй велемудрые зубы ментов
забалтывал, Мессинга круче —
«Зубровкой», от «зубров» до шустрых «кротов»,
все славили плута, как дуче.
А Третий, пройдоха по кличке Банкир,
легко, как тридцатку Иуда,
сшибал на любой кучерявости пир
пиастры с прохожего люда.
Четвёртая с Пятым, как два голубка,
в оконца, порой, вылетали
в пылу, на пердячем пару шмурдяка,
но души, выносливей стали,
тела подымали и в Нису несли
пылавших жрецов Диониса
сквозь терний хулы, что плели рагули
и прочие жертвы кумыса.
Шестой завораживать феечек мог,
да так, что ночами глухими
сбивались такси и троллейбусы с ног,
гоняясь за ними, нагими.
7-го июля не сладко пришлось
соседям в разгар воскресенья:
веселье пургой по району неслось —
справлял семерни появленье
подранок Фортуны, папаша Седьмой,
алхимик вольфрамовой воли,
чей разум храним в орифламме густой
священных даров аль-кохоля.
И вдруг у алхимиков всё отнялось:
кто оком не видит, кто зубом неймёт
и валит лавиной, как загнанный лось,
в гальюн галифе поминальный помёт.
Останки живого Седьмого они
швырнули в июльскую свежую грязь
и с криками «Боже, спаси-сохрани!»
метнулись в поля. А Семёрка, как князь,
слегка приподнялся на левом локте,
но вмиг поскользнулся о камень губой.
Оно-то понятно, ведь силы не те
и возраст Христа тому тоже виной.
Район покидая тогда, наблюдал
я их кутерьму в ирософской грязи,
но вида об этом ничуть не подал,
а кучеру по́дал команду «Вези!»
***
На коврах цветы не вянут.
В пряник пряности не прянут.
Камни цветом не цветут.
В сумерках рассвет не ждут.
Тень не ходит в одиночку.
Сын родить не может дочку.
Лишь с глаголом наше НЕ
уживается вполне.
Хвост не станет пистолетом.
Палец – хреном, осень – летом.
А конфетка из дерьма
не окажется вкусна.
Я бы долго вам тут некал,
(и два года, и два века),
только некай хоть вдвойне,
подсознанье xeрит НЕ.
Так природа порешила,
чтобы НЕ нас не крушило.
И тому живётся классно,
над которым НЕ не властно.
И всегда ему везёт.
И аллах его пасёт,
как любимую овечку.
Любо жить сверхчеловечку!
Вот и всё. Мораль такая:
жря, куря, любясь, бухая,
прожигая житие,
НЕ окажешься в рае.
Коли НЕ вам по бую,
значит вы уже в раю.
И поэтому всегда
вместо НЕ твердите ДА.
