Ресурсы и ценности. Методология прорыва

Предисловие Софья Троценко

© Иван Сергеевич Карпушкин, 2019

© Олег Валентинович Иванов, 2019

ISBN 978-5-0050-0409-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сейчас, читая «Ресурсы и ценности», я все еще нахожусь под впечатлением первой книги Ивана и Олега, которая была издана в самом начале этого года под названием «Креативно-инновационные пространства: теоретические основы».

Новое время требует пересмотра прежних взглядов, оно стремительно отрывает нас от прошлого. И не только потому, что оно «новое» – это было всегда, – но в первую очередь потому, что все последнее десятилетие происходит формирование и накопление совершенно нового социального опыта, связанного с появлением в нашей жизни технологий как естественной среды и высокой степени неопределенности будущего. В этих условиях очень важно уметь структурированно мыслить, чувствовать изменения и разбираться в основах происходящего. Мне очень импонирует, что авторы взялись за переосмысление таких глобальных тем, как проектное управление и стратегическое планирование, и что им удалось заставить читателя думать вместе с ними.

Создавая Центр современного искусства Винзавод, мы очень быстро поняли, что отдохнуть не получится. Современное искусство – среда динамичная, и оно требует постоянного взаимодействия с окружающим миром. На каждом шаге нам приходится делать новый выбор, переосмысливать, спорить. Без этого не было бы большого проекта и тех изменений в системе искусства и в городской среде, которые очень быстро произошли в ходе его реализации. После того, как эти тенденции стали очевидными, креативно-инновационные пространства, о которых говорят авторы, стремительно обосновались вокруг нас; их надо было просто увидеть и описать. Мысль, которая, кажется, лежит на поверхности. Но кто-то должен был сделать это первым.

Конечно, многое из написанного в этой книге пока только теория, но она важна для практики. В основе книги богатейший опыт авторов, полученный в результате работы в десятках проектов – от кино до развития территорий, от театра и цирка до космоса и информационных технологий.

Здесь они предлагают новые конструкции, которые где-то заменяют, а где-то очень грамотно дополняют старые модели. С авторами можно спорить, с чем-то можно не соглашаться, но это точно заслуживает того, чтобы быть прочитанным. Простой и понятный стиль повествования, а скорее – диалога с читателем, прекрасно сочетается с большим количеством новых терминов и смыслов. Повторюсь, многое может быть спорно, но не это главное. Просто мы должны видеть, осмысливать происходящее, искать новые точки зрения, выбирать подходящую оптику, чтобы смотреть на окружающее нас иначе.

Мир меняется, и мы уже точно не останемся прежними в наших планах и надеждах, в наших мечтах.

Как создается новое? Мы не в первый раз задаёмся этим вопросом. Можно сказать, что вопрос этот стал главным предметом наших теоретических и практических исследований последних месяцев. Время стремительно сжимается, и нарастающая плотность информационного потока выталкивает на поверхность новые концепции, теории, смысловые конструкции, которые настолько очевидны, что их уже нельзя не замечать. Мы снова и снова ощущаем себя в роли того мальчика, который увидел голого короля и не смог промолчать.

Мир меняется. Все говорят об этом, кто восхищенно, кто прозаично. Но наша книга не об этом. Мир меняется! Это значит, что теоретические конструкции рушатся, модели рассыпаются, методологии теряют смысл. Мир меняется!!! Он меняется постоянно, но большинство из нас замечает это только тогда, когда происходит радикальное изменение привычных смысловых конструкций, онтологий, картин мира и других устойчивых образов, на которых построено наше субъективное мировосприятие. И тогда нам кажется, что мир рушится. Но мир меняется по своим законам независимо от того, каким мы его воспринимаем, хотя мы сами, чаще всего, и являемся субъектами этих изменений.

Сколько бы мы ни говорили об этом, мир все равно меняется. Вместе с ним должен меняться речевой аппарат, как самая используемая, самая архаичная, самая примитивная и самая устойчивая модель отражения окружающей действительности.

В связи с этим, должны обратить внимание читателя на то, что в этой работе мы проявляем некоторый радикализм в отношении привычного терминологического ряда. Мы идем на это сознательно, ибо многие привычно употребляемые слова потеряли всякий смысл, став междометиями для других таких же бессмысленных слов. Наш речевой аппарат потерял свою семантическую чистоту, уступив место терминологическому смешению из различных предметных областей, языков и культур. Мы не можем сказать, хорошо это или плохо, но мы констатируем, что современный русский язык – это не лучшая модель для терминологического описания какой-либо деятельности. Нет, он по-прежнему богат и могуч, в этом его сила, но в этом же и его слабость.

На русском языке можно описать все, что угодно – им впитано и переварено столько культур, что на несколько веков вперед хватит. Но, впитывая элементы словообразования из других языков, русский терял их этимологическую природу, их связность друг с другом. Вместе с этим ломалась целостность картины мировосприятия, заложенная в языках с древних времен. Потеряв множество своих исходных праславянских корней, русский язык впитал и гармонизировал греческие, латинские и тюркские заимствования. И теперь мы вынуждены постоянно выполнять реверсный семантический инжиниринг, дабы определить исходный смысл общеупотребимых терминов. И мы иногда приходим в ужас, когда понимаем, насколько искажен наш, казалось бы, привычный речевой аппарат.