На берегу океана пахучий ветер треплет волосы.
Пасмурно, свежо, тихо.
Волна – и лицо охладил тревожный поток. Трепещущей птицей в руках забился листок бумаги. Легко прочиталась первая строчка: «Здравствуй, дорогой С…».
То, что было написано дальше, не стану рассказывать. Сама я проникла в послание глубоко личное. Особенно запомнилась одна строка: «Мы в разлуке, ты не можешь дотронуться до меня, но хотя бы твои пальцы тронут эти буквы…».
Представилось, будто, письмо было написано давно. И, как будто, тех двоих, разделивших любовь и разлуку, уже не стало. Но письмо не истлело. Оно осталось, напитавшее запах своих скитаний, беспокойным ветром занесённое в посторонние руки…
На берегу океана я перечитывала письмо снова и снова, пальцами касаясь драгоценного свидетельства испытанной кем-то любви.
Мне хотелось верить, в то, что чувство это продлится вечно. В то, что звездой оно загорится в дремлющей бездне неба…
Тряпичный ангел
Сентиментальный рассказ
*
…Навстречу Алисе шёл пожилой мужчина в старомодном зимнем пальто, из-под ворота которого выглянула мордочка маленькой собачки, дрожавшей от холода.
Шёл снег. Мелкие крупинки метались от порывистого ветра, кололись, мельтешили перед глазами…
Неподалеку спиливали старые тополя. Алиса увидела, как массивный ствол медленно повалился и с глухим стуком ударился о землю. На мгновение, где-то глубоко внутри себя она вздрогнула от вида беззвучной гибели иссохшего дерева.
«Наверное, оно уже одряхлело, – подумала, утешая себя, Алиса, – поэтому его и спилили…»
Ветер леденил руки. Варежки остались забытыми дома. Алиса шла, опустив голову, то тут, то там, замечая заледенелые трещины асфальта. Подняв глаза, она вдруг увидела птиц. Нахохлившиеся голуби теснились на карнизе.
«Сидят, прижавшись», – подумала Алиса. И в этот момент она почувствовала такую безысходность, её, как будто затопило слезами внутри…
Последнее время Алиса постоянно чувствовала себя так… Так мучительно безрадостно, так ничтожно. Хотя, ей казалось странным быть одинокой, ведь в её родном городке ей повсюду встречались люди, которых она знала уже давно…
Она пыталась мысленно найти слово, чтобы объяснить самой себе это состояние подавленности. И, в конце концов, она определила словом «непринятость» – своё переживание беспредельного одиночества…
Алисе не хватало… чего-то…
Ей не хватало глаз – живых и участливых, добрых и чистых… Когда она думала об этом, она испытывала непреодолимую потребность посмотреть, хоть в чьи-нибудь глаза.
…Смотреть в глаза другого человека долго, потом улыбнуться и увидеть ответную улыбку, наполненную искренним приятием – безусловным. Бывало так, что она видела такие глаза во сне, и тогда она успокаивалась.
Но к несчастью, Алиса всё падала и падала в бездну. В глубине души она желала покончить с жизнью, даже не пытаясь удержаться. Хотя бы за небо над головой…
По дороге домой Алиса зашла в аптеку, и попросила продать ей одно лекарство без рецепта, название которого накануне нашла в Интернете.
– А вы для себя берёте? – поинтересовалась провизор.
Алиса ответила: «Нет».
…Она открыла дверь и вошла в квартиру, где было темно и тихо. Алиса едва открыла рот, чтобы спросить, есть ли кто-нибудь дома? Но сразу передумала, почувствовав, что там она абсолютно одна.
Если честно, Алисе было всё равно, где мама. Они не общались, а только обменивались житейскими словечками «о том, о сём» время от времени. Обычно, такое общение напоминало «отрывок из абсурдной пьесы», – так думала Алиса. Порой, когда она встречалась взглядом с равнодушными глазами своей матери, ей казалось, что «мама… как будто неживая, или у неё души и вовсе нет?».
Алиса включила чайник, переоделась в домашнюю одежду и вернулась на кухню.
«…Когда лягу спать, то засну надолго», – подумала она, и внезапно вздрогнула, услышав в тишине неожиданно громкий щелчок. Вода закипела.
Ужинать не хотелось. Заварив молочный улун, Алиса выпила чашечку в прикуску с бубликом…
Согревшись от чая, ей захотелось искупаться. Она пошла в ванную комнату и открыла кран.
…Пока вода наливалась, Алиса бесшумно бродила по квартире. Белый полумесяц и редкие звезды в чистом сумеречном небе виднелись за арочным окном её спаленки.
…От воды шёл пар. И принимая желанную ванну, Алиса совсем расслабилась, подложив под голову махровое полотенце. Она мечтала… о смерти.
Ей захотелось представить всё до мелочей: как она вытрется и выйдет из ванной комнаты, нальет в стакан холодной воды и откроет упаковку снотворного, достанет таблетки и спокойно проглотит их все – одну за другой… Ляжет в постель, вдыхая ледяной ноябрьский воздух, проникший в её спальню из приоткрытого окна… И уснёт.
«А что случится потом, – подумала Алиса, – что же будет со мной потом?.. А вдруг?.. Вдруг там… уже ничего не будет?»
Переживания, снедавшие Алису в последнее время, в итоге потеряли всякий смысл. Как не пыталась, но она так и не нашла ответы на свои вопросы…
Проснувшись утром, первой мыслью Алиса призналась себе в том, что ничего не изменилось за одну ночь. Ощущения остались прежними. Какое-то необъяснимое чувство безнадежности переполняло душу.
