Династия Романовых пришла к власти в России в результате победы на выборах, которые состоялись в 1612 году.
Это были уже четвертые выборы русских царей, начиная с 1598 года.
На выборах царя в 1598 году убедительные победу одержал Борис Годунов (он был единственным безальтернативным кандидатом). Народ тогда так и ломился на избирательный участок в Земском соборе, надеясь, что после голосования его жизнь изменится к лучшему. Радостные улыбки, шутки-прибаутки, обязательные сто грамм после голосования и песни под гармошку сопровождали эти выборы.
В 1606 году боярина Шуйского и в 1610 году польского королевича Владислава избирали уже без песен и фанфар, зато при вопиющих нарушениях избирательного законодательства.
К 1612 году народ полностью разочаровался в выборах, не ожидая от них ничего хорошего.
К тому времени русские люди уже испытали на себе все прелести какие только могли им дать «выбранные» цари: голод, братоубийственную гражданскую войну, полное бесправие перед лицом многочисленных армий и банд, которые рыскали по стране, в поисках наживы.
На предпоследних выборах в 1610 лучшие люди страны, московские бояре, продавили на трон польского королевича Владислава и пустили в Москву польские войска, тем самым блестяще доказав, что олигархи во все времена являлись пятой колонной.
Вслед за Москвой Владиславу присягнул цвет высшей бюрократии, большинство провинциальных князей, митрополитов и множество других церковных и светский начальников.
Быть бы Владиславу новым русским царем, но ему помешал его собственный отец – польский король Сигизмунд.
– Это что получается? Мой сын будет править царством, которое больше Польши и Литвы вместе взятых?!Вы об этом подумали? – орал он на делегацию московский олигархов, которые прибыли для приглашения Владислава на трон в только что захваченный поляками Смоленск.
– Очень нам твой Владислав нравится! Такой мальчик, такой умница! Пусть он нами правит! А мы уж не подкачаем! Все как один жизнь за него отдадим! -
со слезами на глазах умолял глава делегации патриарх Филарет.
– А как же я!? –Сигизмунд в ярости затопал ногами по еще дымящимся развалинам Смоленска: – Про меня вы что забыли?!!!
– Тебя, батюшка, мы тоже очень любим! – испуганный таким приемом бормотал Филарет. –Только мы с Владиславом уже монеты отчеканили! Жалко монет…
– А меня вам не жалко?!
– Прости нас, батюшка! Бес попутал! Мы тебя на трон хотим! – упал перед ним на колени Филарет.
– Вот и хорошо. Нехорошо только, что я – католик, а вы – православные…Неделикатно!
– Может, перекрестишься, батюшка? – опустив глаза в землю, предложил патриарх Филарет.
– Ты с кем говоришь?! Это вы перекреститесь! – снова затопал ногами Сигизмунд.
– Мы?! – вздрогнул патриарх. – Нет, я лично готов. Я уже давно хотел и даже с огромным удовольствием. Но вот все ли поймут? Народ у нас темный.
– Ничего! Я их в тюрьме просвещу! – успокоил Сигизмунд. – Так что иди – перекрещивай Россию. Хотя лучше я сам перекрещу, а то ты какой-то мутный. Посиди пока в темнице.
Отправив патриарха под арестом в Польшу, Сигизмунд продолжил чудить со страшной силой. Вместо того, чтобы ехать в Москву, где его ждали с распростертыми объятьями, он зачем-то вернулся в Варшаву.
Бояре снова прислали делегацию, чтоб умолить его занять московский престол.
– Я сам не знаю, чего я хочу! – с идиотским смехом признался Сигизмунд. – Если на небе солнце – хочу туч, а если тучи – солнца. В Польше хотел быть русским царем, а на Руси – не хочу!
– Любим мы тебя! – плакали посланники.
– А я вас – нет! – отрезал он.
– Хоть сына пришли! – умоляли его.
– Не пришлю. Он у меня живопись любит, науками увлекается. А вы его чему научите? Как бабки пилить?
– Что же нам делать? – недоумевали олигархи.
– Идите вон и ждите, пока у меня настроение изменится! – посоветовал им несостоявшийся царь.
Надо сказать, что Сигизмунд отличился чудачествами не только у нас.
В Швеции, где он тоже одно время был королем, Сигизмунд сначала объявил о смене религии (с протестантизма на католичество), а потом сбежал, оставив после себя править дядю по имени Карл. Дядя Карл напрасно ждал указаний от племянника, как ему сделать шведом католиками, когда никто из них об этом и слышать не хотел. В конце концов, не дождавшись ответа, дядя Карл не стал настаивать на перемене веры. Тогда Сигизмунд жутко обиделся, объявил войну Швеции и долго воевал с собственным королевством.
Нарвавшись на такого чудака, российские олигархи пришли в замешательство (как говорится: нашла коса на камень).
– Что же нам делать? – удивлялся на заседании боярской думы ее глава князь Мстиславский. – Так все хорошо начиналось: избрали Владислава, пригласили в Москву доблестную польскую армию. Все вроде было на мази и вот на тебе: не едет к нам Сигизмунд и сына своего не отпускает! Есть у кого-нибудь мысли, что нам делать дальше?
– Давай я царем буду! – предложил боярин Голицын.
– Ага! Щас! Мой род не хуже твоего будет, и то не лезу! – недовольно пробурчал Мстиславский.
– Деловой такой! – поддержал его Воротынский.
– Надо же, чтоб кто-то взвалил на себя этот груз! – настаивал Голицын.
