Ночной лес был наполнен чудесным запахом смолы и раздавался удивительной мелодией сверчков, сопровождающаяся редким уханьем совы… Могучие сосны медленно покачивались под грустный треск костра, издавая тоскливые стоны спокойствия… А на небе качалась голубоглазая луна, улыбчиво слушая тихую русскую ночь…
– Мишка… – окликнул своего товарища молодой мужчина в защитных штанах и зелёной толстовке, – Сколько до трассы осталось?..
– Ох-х, Димка… – послышался томный бас с другой стороны костра, медленно и вдумчиво перебирающий карандашом по карте, – Где-то километров сто, сто сорок…
– И это только прямо-ой… – тяжело выдохнул Мишка, отставляя от себя алюминиевую кружку.
– Не вешай нос, через километров 20 тут речушка Белая и Бирюзовка за ней, там и отдохнём… – отпил чайного отвара Димка, улыбчиво вглядываясь в загорающийся градиент зари, – А воздух то тут какой – чистый…
– И будто бы и не было того ада… – слушал дальнего соловья Мишка.
Так и закончилась спокойствие ночи, постепенно сменяющееся на отдалённое пение соловья и кукушки… Где-то среди сосен и игривых лучей солнца, скользящие сквозь пушистые хвойные лапы, мелькнул благородный олень, вскоре скрывшийся в серебристой утренней дымке… Сквозь утреннюю песню весны раздавались уверенные шаги бравых мужичков…
– Димка… – раздался усталый голос верного товарища, – Ты в последнее время какой-то молчаливый…
– Я-то… – слегка притормозил Мишка, заметно поникнув взглядом, – Да армейка всю душу высосала… Не бери в голову…
– А Маруська твоя… – неуверенно завёл тему Димка, – Хоть обняла перед нашим походом?..
– Забегала в часть по февралю… – тяжко вздохнул кареглазый путник, – Говорила что-то про Каменку…
– Каменка… – призадумался высокий товарищ в поношенных берцах, – Там же от Бирюзовки километров семь… А ты тоскуешь небось…
– Ну а твоя семья?.. – робко спросил Мишка, – Разве ты не тоскуешь?..
– Дорога и так долгая, а когда тебе ещё такая возможность выпадет… – настаивал Димка, – Повернём, Мих, не возражай…
Наш Мишка, тяжело вздохнув и раскрыв потёртую карту, испещрённую карандашом, стал медленно продумывать путь, идущий сквозь поросшие овраги и бескрайние поля, усеянные Иван-чаем и высокой травой… Лес почти проснулся, протирая свои заспанные очи белоснежных облаков да жужжа сотнями жучков и пчёл… Где-то в полях заиграло лучами озерцо, ослепляя путников своей свежестью да манящей прохладой…
Ноги путались в высоких травах и репейнике, медленно качающихся в такт тёплого майского ветра… Там же мелодично шептались цикады, сопровождающиеся робкой песней кукушки… Молчаливая жара давала о себе знать, сводя с ума и не давая покоя…
– Видишь холм?.. – устало спросил Мишка, указывая на невысокий бугор земли на краю поляны.
– Тот самый… – грустно произнёс Димка, – От туда прелестный вид на Белую…
– Надо же, и сколько нам было-то?.. – тяжело выдавил из себя Мишка.
– Не больше тринадцати… – улыбнулся Димка, – По вечерам лежим в небо смотрим…
– Ворованные плюшки жуём… – по-доброму усмехнулся Мишка, – Ну и хитёр ж ты был…
Димка лишь бросил грустную улыбку на одинокую тропинку на холме, постепенно скрываясь за шумными слезами ивы…
– Вот гад… – прихлопнул комара Мишка, – Сейчас ухо в остро, и глаз алмаз… Пока до берега идём нужно всякую кусачую тварь избегать, а там лучше найти по крепкой палке…
Ивовая роща шумела кристальными голосками птиц и блестела просветами тёплого солнца… Из-за мощных стволов и плакучих ветвей показалась быстрая речушка, от которой веяло желанной прохладой… Через полкилометра мощные ивы расступились, и перед странниками явился полузатопленный каменистый берег, на котором тут и там валялись полусгнившие лодки…
Течение было нещадно, вода холодна, словно камень, а берцы уже успели зачерпнуть холодную стихию…
– Только не отпускай ветку!.. – окликнул Мишка своего товарища, крепко схватившись за свой инструмент и стараясь не опрокинуться в реку вместе с рюкзаком…
На середине бушующей реки, бравыми мужичками одолел страх перед тёмным омутом и грозным течением… А камни так и норовили сделать грязное дело, что в один момент и получилось… Ветка соскользнула с булыжника, а возбуждённая вода стала принимать неосторожного путника…
До Мишки дошёл тяжёлый всплеск и вздрогнувший голос друга… Как можно быстрее добежав по воде, берущая в ледяной плен усталые стопы, крепкий товарищ без раздумий да кое-как зацепился берцами за булыжники и протянул уверенную ветвь помощи…
– Идти то сможешь?.. – выливал ледяной коктейль Мишка.
– А куда я денусь?.. – усмехнулся Димка, болезненно присаживаясь на сухое бревно.
– С велосипеда ни разу не падали что ли… – похлопал того по плечу Мишка.
Опираясь хромой походкой на палку и тяжело пробираясь через густые кустарники да пробивая себе путь топором, две смелые души шли к своей цели, не взирая на трудности… Из-за могучих стволов, сливающиеся воедино в глубине чащи, показалась телеграфная линия, под которой шла долгожданная дорога, уходящая своей бесконечностью в глубину бескрайней долины… Вдалеке показался тоскливый силуэт брошенного автобуса с разбитыми окнами, одиноко глядящий на, постепенно сгущающийся, розовощёкий закат…
