Абсурд. Сборник рассказов

Сергей Кулагин

Сборник посвящён творчеству Григория Родственникова, а так же его соавторам и друзьям. В сборник вошли рассказы конкурса «Абсурд» – организатор сообщество ВКонтакте «Леди, Заяц & К».

Люди довольно часто используют слово «абсурд», подразумевая под этим нечто нелепое, противоречащее здравому смыслу и какой бы то ни было логике. Так оно и есть. Но при этом надо отличать абсурд от бессмыслицы. Абсурдное высказывание осмысленно (то есть, это не бред) и противоречиво, поэтому его можно оценивать с точки зрения логики как ложное.

Целый месяц авторы придумывали и сочиняли рассказы, а художники, вдохновлённые их творениями, рисовали. В итоге появился иллюстрированный сборник, наполненный абсурдистскими произведениями, с выдуманными героями, параллельными мирами, экспериментами над животными, фантастическими тварями, космическими самогонщиками и даже вампирами.

Отдельная благодарность Алексею Григорову за обложку, Юлии Ростовцевой за серию рисунков, подготовленных специально для сборника.

Читайте, наслаждайтесь, в данном сборнике смысла больше чем в окружающей нас реальности.

Логотип группы ВКонтакте «Леди, Заяц & К»

Сергей Кулагин смотрел в окно и размышлял: «Быть или не быть?» В смысле, каким рассказам быть в сборнике, а каким путь туда заказан. Заяц заглянул Кулагину через плечо и зловеще прошипел:

– Напишшшши про меня, Ссссергей!

– С ума сошёл? – нахмурился Кулагин.

– А что такого? Вон, Корней Чуковский про таракана написал, а я, между прочим, целый заяц. Хочешь, уши покажу?

Смотреть на уши Сергей не желал, поэтому вопрос проигнорировал.

Пока друзья препирались, Леди пила чай из чашки тонкого фарфора, «отставив мизинчик», как умела только она и английская королева, но Елизавета находилась в Великобритании, поэтому, в наших краях, окромя Леди так не делал никто.

– «Однажды Лебедь, Рак да Щука», – задумчиво протянул Сергей.

– Ну при чем тут Щука? – Леди приподняла тонкую бровь. У неё вообще все было тонкое и изящное.

– Верно ты говоришшшшь! Ззззачем нам щщщуки, когда есссть зззайцы, – вновь прошипел Заяц.

– Слушай, а ты чего шипишь-то? – заинтересованно взглянул на ушастого Сергей.

– А вот такой я абссссурдный заяц: хочу шшшиплю, хочу – не шшшшиплю.

– Да, не те нынче зайцы пошли… Вот, помнится, в восемнадцатом веке все воспитанными были. Пойдёшь бывало на охоту, так они сами падают и в штабеля укладываются, – весомо заявила Леди.

– А ты откуда знаешь, что было в восемнадцатом веке? – хмыкнул Кулагин. Леди обиделась и молча отвернулась от друзей. Она всегда молча обижалась, как истинная леди.

– А вы знаете, что у пингвинов есть колени и весьма длинная шея? – вдруг поинтересовался Сергей.

– При чём здесь пингвины? – ради такого Леди даже решила прервать молчание.

– Просто так… Абсурд же! Пингвины, а тут вдруг шея длинная. Это ж тебе не лебедь!

– И не заяц, – вновь вклинился собственно Заяц.

– Слушай, тебе что, в текстах абсурда не хватает? Пингвины, щуки какие-то… – возмутилась Леди.

– В, текстах хватает. На сборник уже насобиралось. «Я ведь давно эту белую книгу читаю, этот, с картинками вьюги, старинный букварь». Эх, на меня зимой всегда накатывает, – тоскливо вздохнул Кулагин.

– Что на тебя накатывает? – пристально взглянула на друга Леди.

– Карррр! Абсуррррд! Полнейший абсуррррд! – картаво прокаркал Заяц.

– Тихо ты! Накаркаешь ещё, – шикнула на, него Леди.

– А вот! Не хотел про зайца писать, пусть теперь про ворона пишет, – злорадствовал Заяц. – «Чёрррный ворррон, чёррррный ворррон, что ты вьёшься надо мной?»

– «Ты добычи не дождёшься…», – хором подхватили друзья.

– Так и живём, – вновь вздохнул Сергей.

Рисунок Юлии Ростовцевой

Жила-была… Нет, не так! Жили-были Иришка и Ириска. Были они не разлей вода. В буквальном смысле. Хоть водой разливай, хоть топором разрубай, хоть по разным углам разгоняй – результата полный ноль. И всё потому, что были они там же, где и жили – у волшебного на всю голову создания. У кого-то в голове тараканы, у кого-то мухи, а у кого-то другая живность. Так вот здесь место живности заняли две противоположные идентичности, составляющее одно целое в физической ипостаси гетерохромного амбидекстера.

Иришка была мечтательной и романтичной. И совсем непрактичной, получая то и дело от жизни пыльным мешком из-за угла и чудом миллиметруя от летящих на голову кирпичей. Ириска была той ещё конфеткой. О которую крошатся зубы и прибывает работы стоматологам. Впрочем, психологам тоже, как и психиатрам.