#aktanakmenya. Жизнь первая

Мама, папа – это эскиз моей жизни, несколько штрихов, определивших мой разрез глаз, складки ладоней.

Остальное я буду портить, доказывая ему себя, себя ей: выжигать волосы, сбивать туфли, подчеркивать кривой рот – до тех пор, пока не выйду сущностью к уже смятому лицу матери. План – обнять после бойни её искреннем сердцем, чтобы волосы спутались, чтобы ее беды растворились в моей судьбе, стали кадром-итогом личной истории никомувэтоммирененужной, если мир – х, где х – масса, истории необходимой каждой взрослеющей девочке, где х- искусство жить свою одну единственную уникальную жизнь.

Презираю подойти к искусству как к искусственному, синтетической ширме, скрывающей морщины.

Излагаю искусство, подчеркивающее персону, где персона соткана из личных историй, вдохновляющих в обыкновенности , откровенности, бытности, заносчивости искренней.

-дай мне себя на несколько минут, пока за ширмой снимается фильм твоей печали, надо ходить на работу, достать бельё из стиральной машины, разогреть ужин, поговори со мной . Я всё обустроила, я дам тебе свет, удобный стул со спинкой, я приготовлю сироп, кофе, водку- что нужно тебе, чтобы начать говорить ?

–отцепись

–здесь нет никого, посиди со мной

Она остановилась.

–кофе. Что тебе от меня надо?

–надо, чтобы еще немного стемнело, в темноте твоё лицо кажется мягче, это пятнадцать минут

– чем тебе моё лицо не угодило?

– оно похоже на моё

Она выпила и скорчилась. Эта женщина управляла своим телом словно демон, все в ее стати наводило порядок в комплексе моих мышц от скуловой до паховых. Я сидя на стуле, в двух шагах от нее, холкой чувствую как туго стянутый хвост пышных волос трещит, будто она движением челюсти вниз рвет платок. Она присела. Внутри её тела билась энергия, оказывающая противодействие моей на протяжении тысячелетий, от этого её кожа светится. И есть в том теле кровь-вода, и к магии этой крови у меня больше вопросов чем к её сущности.

-Сигарета?– мой внезапный вопрос интонационно походил на мольбу любовника: задержать её еще на несколько минут, насладиться собой рядом с ней, когда желание настолько велико, потерянное от всех пространство электрически заряжено, что в голове проносятся мысли: «может задушить?».

–Ты не куришь

–Хочу попробовать, ведь я уже как несколько веков мечтаю сгнить. Согласно моим размышлениям – гнить мы должны вместе – я прикурила ей сигарету.

– У меня к тебе вопрос, – я затянулась впервые.

Много раз видела как шикарные красотой женщины делают это со времен начала света как жест соблазнения, наполненный горечью раздумий и элегантностью, как при этом грациозно вытянуты пальчики и пренепременно толстая сигарета удушливая, чтобы слёзы, показавшиеся придали взгляду дурманный блеск и глаза собеседников разделяли лишь одеяла дыма. Интимное действо, придающее откровенность и моментальное раскрепощение, сексуальный танец пухлых губ, тонких пальцев, языка, локонов и глухого нечастого причмокивания – ритм, чистая музыка. Сделай это правильно: придай неустойчивости фигуре, изогнув её в знак японской азбуки Катакана, окинь разочарованным взглядом даль и проси чего хочешь, твой выход закончен, очередь за откровенностью собеседника.

На деле – отрава, выгнувшая спину ни то в кашле, ни то в рвотном порыве, покатившая плечи, стало жаль себя, слёзы склеили ресницы и я вновь обиженный всем миром подросток в тот переломный момент, когда мир сильнее и подросток прогибается. Пришлось притворяться, но я не дам ей спуску. Держу шесть кругов внимания и жаль, что один из них тратится на поиск помойного ведра, выкинуть окурок и жмых всего низкочеловеческого во мне вместе с ним, в топку.

Восемь раз она убивала меня. Заговор в 6 веке, поджег в 13, Она столкнула меня со скалы еще ребенком в апреле 1432 года, – мой любимый год, я тогда была близка к пониманию крыла, по её приказу меня душили, забивали палками, а однажды я была скормлена диким кошкам – «где помойное ведро?» Трепетно отношусь к своей энергии, которая испокон веков была направлена на созидание, так ничего и не создавшая, и я буду тратить её вновь и вновь на попытки создать, сейчас чувствую что трата энергии на поиск поганого ведра создала пепельницу прямо внутри, в районе солнечного сплетения, я затушила сигарету прямо в себя – это не моё.

Она всегда появлялась внезапно Тасманским Дьяволом, действовала стремительно ураганом Катрина, чьё имя вычеркнуто из всех реестров в связи с мощностью потерь, смертей, но осталось в моей памяти, появлялась в обличие удобных тел и уничтожала сначала мои труды, а потом, играючи и меня. Пока я билась в теории своего заточения в адском круге – она растила энергию, она научилась распознавать мои мысли до того, как я успевала придать им форму, она теперь пришла ко мне и смотрит сквозь моё красивое тело и заглядывает прямо в сущность, но никогда я не имела возможность разговора, никогда она не стояла так близко и я никогда её так не любила.

– Почему ты здесь есть моя мать?

Демон внутри этого прекрасного тела оскалился и я готова была обнять её колени. Моя человеческая часть задыхалась от восхищения и от жажды ласки от своей матери, её улыбки, моя сущность хотела крови, в честном сражении, прямо сейчас.