Аморальное предложение Вышинский сделал мне в среду, ровно в десять тридцать одну.
С самого утра он отплясывал танец нетерпеливого ожидания возле моего рабочего места. Не успел я кинуть рюкзак под стол и сесть за компьютер, Вышинский уже всучил мне руку для приветствия.
– Помнишь, ты про курсы говорил? – выпалил он. – Прошел их?
Лихорадочное возбуждение директора мне не понравилось. Шла первая неделя моей отработки. И надо сказать, мысленно я уже распрощался с компанией Вышинского. Не хватало еще, чтобы прямо перед увольнением он загрузил меня работой.
Прежде чем ответить, я кинул рюкзак под стол. Сел за компьютер. Вытянул ноги. И даже придвинул к себе клавиатуру со стершимися буквами. Более того, ладонью стер с нее пыль. Все это время я соображал, как быстро и убедительно отделаться от поручений директора.
– Курсы? – наконец спросил я.
– По нейросетям, – уточнил он.
Да. Про курсы по нейросетям я рассказывал на последнем корпоративе. И, помнится, громко хвастался, что их окончил.
Но внезапный интерес директора к моему увлечению не сулил мне ничего хорошего. Поэтому я как можно красноречивее пожал плечами. Точнее передернул, будто отгонял назойливую муху.
Вышинский жест проигнорировал.
– Какие-нибудь еще достижения, успехи в этой области есть? – спросил он.
– В области нейросетей?
Мне нужно было ответить, что нет, достижений нет. Но я не доверился интуиции и промямлил что-то вроде:
– Ну, я в соревновании участвовал.
– И как? – тут же спросил директор.
– Соревнование? Вошел в десятку.
Мне показалось, что он подпрыгнул от удовольствия. Губы точно облизнул.
– Из скольки?
– Человек пятьсот было, – ляпнул я, но, увидев радостный блеск в его глазах, спохватился. – Может, четыреста. Триста. Я не знаю.
– Из разных точек мира?
– Из России, – соврал я. Но было уже поздно.
Вышинский кивнул и довольно выпятил нижнюю губу. Кивком показал на дверь из опенспейса.
– Пойдем, – сказал он.
Директор привел меня в маленькое глухое помещение, переговорную. Только я вошел, запер дверь на ключ. Затем жестом предложил сесть за стол, а сам занял кресло напротив.
Я уже понял, что расспросы Вышинского были не к добру. Но меры предосторожности, что он принял, вызвали еще большее раздражение.
Что бы ни сказал мой без двух недель бывший директор, меня это не интересовало. Я думал о собственном проекте. Увольняясь из компании Вышинского, я надеялся запустить стартап. И все, что меня волновало, это новые задачи на новом месте.
Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Внешностью директор напоминал мне охранника из соседнего стрип-клуба. Крупный, высокий, он под ноль брил свою большую голову. Но за растительностью на лице не ухаживал. Брови над выпученными глазами у него были широкими и кустистыми, щетина выглядела неаккуратно, а из мясистого носа торчали черные волоски.
Большую часть времени в офисе Вышинский был энергичен, общителен и любезен. Но, несмотря на показное дружелюбие директора, я изредка ловил его острый и недобрый взгляд.
– Ты знаешь, что я инвестирую? – спросил он и уставился на меня. – Вкладываю деньги в стартапы.
Готовый возражать любому его слову, я открыл было рот. Но тут же его закрыл. Такого я не ожидал. Инвестиции? В стартапы?
– Тебе же нужны деньги? – спросил директор.
Я очнулся. Неожиданно для самого себя расплылся в улыбке.
– Да. Конечно. Деньги? Да! Деньги нужны.
Он кивнул и продолжил:
– Тогда они будут.
Я вгляделся в Вышинского, стараясь понять, шутит он или всерьез. Но его лицо ничего не выражало. Директор плотно сжал губы и ждал.
– О! – сказал я. – Здорово! Спасибо.
Вышинский кивнул.
Я рассмеялся. Потом смутился. На его вопросительный взгляд ответил:
– Думал, так легко инвестора не найду.
Вышинский снова кивнул.
– Правда, спасибо, – продолжил я, все еще пребывая в восторге. – Найти деньги на этом этапе… Когда ничего нет…
– Уверен, что свою прибыль получу, – сказал он.
Слова были брошены резко и нетерпеливо. И я понял, что Вышинский до сих пор не задал ни одного вопроса о моем стартапе. Проект его как будто не интересовал. Директор словно отмахивался и от моих восторгов, и от моей благодарности, и ждал, когда мы приступим к более серьезному разговору.
– И ничего не спросишь? – пришел я в себя. – Какая у меня бизнес-идея? Какой стартап?
– Я не вкладываю в идеи. Я вкладываю в людей, – он повернул кисти рук ладонями вверх и задумчиво посмотрел на них. – Кстати об этом. Пока ты не уволился, мне нужна помощь.
Вот все и прояснилось.
– Какая? – упавшим голосом спросил я.
– Неофициальная, – произнес директор.
Минуту назад я не смог сдержать улыбку. А теперь у меня вырвался горький смешок.
В последние рабочие недели я должен был отклеивать стикеры с моего монитора и скармливать шредеру личные документы из ящиков стола. Ничего более серьезного я делать для этой компании не собирался. И уж точно не хотел выполнять «неофициальную» работу.
– То есть в резюме я это не смогу указать? – пошутил я.
Вышинский не обратил на мой вопрос внимания. Он решил не снижать темпа. Заверил, что работа сложная и интересная. Совсем такая, какую я заслуживаю.
