Середина августа две тысячи сорок седьмого в Средней полосе выдалась тёплой и спокойной. Никакие внешние и внутренние потрясения не смущали умы людей.
Место же, где случилась наша история – уездный город М., можно уверенно считать образцом царившей умиротворенности. Сам по себе настолько тихий, что казалось, все временные бури не сильно коснулись его. Конечно, многое изменилось с тех пор, когда он был центром сельскохозяйственного района. Исчезли крупные хозяйства, а вместе с ними ушли и поддерживающие организации. Новое постепенно вытесняло старое. Так, территорию бывшей «Сельхозхимии» выкупило какое-то ООО. Чем именно оно занималось, толком никто из жителей сказать не мог. Так как если кто из местных там и работал, то на все вопросы любопытствующих о роде деятельности лишь улыбался в ответ, заявляя: «Работаем над будущим». В конце концов, из этого был сделан вывод: «Чем-то важным занимаются, но не нашего ума это дело».
Конечно, намного большим объёмом знаний обладали сотрудники одного учреждения, появившегося где-то за полгода до покупки территории бывшей «Сельхозхимии». Но почему-то эти работники были столь неприметны: местные перестали обращать на них внимание почти сразу же после появления. А некоторые из жителей даже и не заметили: «Ну ходят люди в форме и ходят. Не мешают жить и ладно. Хотя и непонятно, конечно, что они у нас забыли. Ну да не до них. Своих дел полно. Тут вот картошку посадить не успеешь, а уж копать скоро».
Само учреждение расположилось в бывшем некогда конторой «дорожников» небольшом сером строении, что подходило новой организации идеально.
И вот в это самое неприметное здание с вывеской «Отделение №3 по уездному городу М.» влетела, неделю как устроившаяся на работу, рыжая комета в лейтенантской форме.
– Всем здрасьте! Лёх, а ты чего такой весёлый, будто вагон лимонов съел? – обратилась она к молодому лейтенанту с вечно насмешливым взглядом. Его лицо, в текущий момент бытия, полностью отображало мысль о том, что «было клёво, но было это вчера».
– И я рад тебя видеть, зараза рыжая, – приветствовал влетевшую вялым взмахом руки лейтенант, попутно едва не снеся табличку с собственной фамилией «Русаков».
Старший лейтенант, чей стол соседствовал со столом временно находящегося в состоянии попыток договориться со Вселенной лейтенанта, проследил за движением последнего и, убедившись, в отсутствии угрозы катастрофы в виде незапланированного полёта таблички, подчёркнуто вежливо приветствовал вошедшую:
– Здравствуйте, лейтенант Агвес! – после чего, потеряв к ней всякий интерес, внимательно изучил рабочий стол на предмет несоответствий. Всё было в полном порядке: документы лежали ровной стопкой, фотография молодой женщины находилась справа, табличка с надписью «Серов» строго посередине.
В дальнем углу шевельнулось погрузневшее, вечно сонное тело в форме с капитанскими погонами. Брезгливый взгляд скользнул по рыжему недоразумению женского пола, и его владелец, процедив: «О… Кто пожаловал…» – вновь прикрыл глаза. Его лицо блаженно расслабилось. Чтобы понять, о чем он в этот момент думал, не требовался талант детектива. Стоящий рядом с табличкой «Потапов» календарь с надписью: «до пенсии осталось 578 дней» очень конкретно обозначал мысли капитана.
Долетев до рабочего места, Алиса включила компьютер. И только она это сделала, входная дверь отворилась, впуская старшего по «зоопарку», как всегда безупречного товарища полковника Комова.
– Товарищи офицеры, здравствуйте!
– Здравствуйте, товарищ полковник! – прозвучал в ответ нестройный хор.
Комов остановился возле стола Алисы:
– Лейтенант Агвес. Что по вчерашнему заданию?
– Там есть непонятки, товарищ полковник. Концы не сходятся…
– Вот она, женская логика, – пробурчал из своего угла Потапов.
– Товарищ капитан, – отчеканил полковник. – Нет такого понятия «женская логика». Логика либо есть, – сказал он, пристально глядя на девушку. – Либо её нет! – закончил фразу, повернувшись в сторону Потапова.
– Вы правы лейтенант. В том деле, действительно были несоответствия.
Одобрительно кивнув, он удалился в свой кабинет.
– Ну Алиска, колись, что за историческое дело тебе Комов подсунул, – заинтересовано протянул лейтенант Русаков.
– Сия тайна государева и велика есть, – ответила лейтенант Агвес, сохраняя максимально серьёзное выражение лица. Потом не сдержалась и высунула язык.
– Хороший язык, розовый. Значит, не болеешь. Ну так, зараза к заразе! – заржал Лёха.
Решив не продолжать уже привычную пикировку, Алиса вернулась к чтению очередной инструкции. Первая рабочая неделя, много чтения, мало работы. Инструкция усыпляла. лейтенант отвлеклась, и посмотрела на коллег. Единственная девушка в чисто мужском коллективе. И насколько по-разному они её приняли:
Начальник просто сдержанно поприветствовал и отправил изучать инструкции, при этом подкидывая документы из старых, уже закрытых дел, каждый раз спрашивая её мнение, и одобрительно кивал, получив ответ. Видимо что-то проверял.
Лёха Русаков в первый же момент радостно подскочил со словами: «Привет, сестрёнка!» – потом сделал задумчивое выражение и протянул. – «Правда у нас в роду рыжих не было», – после чего заржал. Алиса тогда в ответ не удержалась: «Так вот ты какой, блудный брат». Так и появился человек, пикировки с которым, практически сразу ставшие ритуальными, оставляли после себя тёплое чувство. Возможно, причиной этого была незначительная разница в возрасте, а может, определённая схожая легкость характеров и острый язык. Не важно почему, но Лёха стал если не другом, то дружелюбно настроенным коллегой, с которым можно поболтать не только о работе.
