Двое – худая высокая девушка и угрюмый широкоплечий мужчина со шляпой – стояли на углу улицы среди труб и проводов, скрываясь от посторонних глаз. Клубы едкого дыма, обжигавшие кожу, вырывались в атмосферу из висевшего над ними дымохода, поэтому нечего было ожидать, что какой-то зевака подойдет слишком близко. На другой стороне улицы вдали от них престарелый бедняк в обносках устало бродил вдоль дороги, предлагая каждому взять у него пачку мятых банкнот. Несчастный указывал окривевшими от страдания пальцами на рот и произносил что-то вроде «ням-ням», но люди проходили мимо, не обращая на него внимания. В мире, где статус человека, его доход и доступ к благам определяются рейтингом, почти невозможно выжить традиционными способами. Разве что в глуши пещерных районов, где рейтинг не властен. Впрочем, это уже вряд ли можно назвать жизнью.
Понаблюдав за стариком какое-то время, Грин обратился к напарнице:
– Надо же, еще один без цифрового профиля. Что-то они сюда зачастили. – Он взглянул на встроенный в руку экран из ультратонкого стекла с литий-ионным аккумулятором и, немного помолчав, добавил. – Сейчас вернусь.
Напарница ухмыльнулась. Не отрывая взгляда от своего монитора, она продолжала печатать, изредка прокручивая пальцами тонкий графитовый нож, найденный ею пару дней назад на улице. Так ей лучше думалось. Голографический экран в ее руках то и дело мерцал – верный признак того, что процессор загружен ресурсоемкими задачами.
– Опять собираешься купить кому-то краюху хлеба? Боюсь, в этот раз придется с этим повременить. Я скоро закончу, так что готовься.
– Ничего, – бросил Грин, – успею.
Однако прежде чем он сделал шаг, напарница схватила его за рукав и настойчиво повторила сказанное. Нехотя Грин уступил. Заметив боковым зрением нечто странное, девушка отложила монитор и внимательно рассмотрела руку Грина.
– Такие еще бывают? – Она подцепила своим ножом экранное стекло и потянула на себя. – Полностью съемный. Это большая редкость.
Грин отвел руку в сторону.
– На Земле и не такое бывает, – ответил он. – Но теперь почти всем вживляют органический дисплей. Соответствующий закон приняли через несколько месяцев после моего рождения. В колониях, разумеется, вживляли всегда. – Грин поглядел на экран. Согласно часам, был почти полдень. – Ладно, Боди, ты как всегда хочешь все выпытать. Лучше завершай настройку, слишком долго возишься.
Спустя пару минут он уже шагал по направлению к Фабрике, как все называли то место. За несколько месяцев подготовки план был проработан до мельчайших деталей с учетом огромного числа вариантов развития событий. Для последнего акта генеральной репетиции требовалось проникнуть на объект. Взлом системы идентификации, осуществленный Боди, предоставлял довольно узкое по времени окно для маневра, из-за чего риск был очень велик. Если информатор ошибся, то они даром потратили время. Оставалось надеяться, что визит короля состоится сегодня.
– Целостность файлов точно не нарушена? Ты проверила качество копирования? Я уже у входа.
– Всё в порядке. Давай, Барри Колл, заходи. Ищи кабинет C-28-L.
«Вот упрямая дылда, – выругался про себя Грин, – не могла, что ли, внедриться в систему безопасности пошустрее? Только-только узнали имя и рабочее место! Три часа потеряли». Зайдя в гостевую зону обветшалого строения, изъеденного за долгие годы слабой атмосферной кислотностью, он обнажил запястье и прислонил его к считывающей панели. Пулеметы сверху казались выключенными, что, определенно, было хорошим знаком. Система одобрила полученный сигнал, и электромагнитный датчик перешел в режим сканирования отпечатка. Грин дыхнул на руку и, не снимая перчаток, просканировал большой палец. На экране появилась его фотография с острой бородой, отделенной от бакенбард, и через секунду голубоватые врата турникета распахнулись, приглашая войти в здание.
Несмотря на то, что Фабрика представляла собой внушительного размера куб из пластмассы и стали, внутри она оказалась довольно тесной. Во всяком случае, в том коридоре, куда попал Грин, едва могли бы разойтись два человека. Он подошел к одной из дверей и прислушался: практически никаких звуков, кроме редких щелчков, издаваемых при перелистывании длинных текстовых файлов на старых ЭВМ земного поколения со стационарными экранами. Найдя в скопированных данных информацию о рабочем месте, Грин принялся искать нужное помещение. Ему требовалось только обнаружить комнату с серверами и убедиться, что команде ничего не мешает действовать. Коротко и ясно.
Серые коридоры нагоняли уныние своей неказистостью. Они напоминали картонный лабиринт для лабораторных крыс, чем провоцировали растущее желание скорее найти выход. Грин коснулся панели на руке:
– Боди, есть комната C-28, без всяких L. Подключай Питчера.
Из микронаушника раздался глухой треск, и Грин услышал другой голос, тонувший в помехах:
– Я уже здесь. Король может не посетить серверную. Помни о других вариантах. Заходи, будем на связи.
Самозванец дотронулся до электронного замка, и дверь отворилась. Комната была просторной. За длинными рядами столов на одинаковом расстоянии друг от друга сидели офисные работники, что и близко не походило на изолированные индивидуальные рабочие места, которые были видны на взломанных камерах и которые Грин ожидал увидеть. Монотонная цветовая гамма в сочетании с тактовым шумом счетных устройств создавала удушающую атмосферу. Серая безысходность сочилась из каждого угла. Подойдя к столу с литерой L, Грин занял указанное место: «Сказали, что будут на связи. И где же? Все вышло, как предостерегал Питчер. Ложные камеры с нейросетевой постобработкой для трансляции в профсоюзы. Показывают, как сотрудникам вольготно и комфортно, хотя в реальности здесь прошлый век». Занятый перезапуском наручного девайса, Грин не заметил, как к нему пододвинулся сидевший справа работник.
