Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937)

J. A. E. Curtis

The Englishman From Lebedian

A Life Of Evgeny Zamiatin (1884–1937)

В О S TO N

2013

Перевод с английского Ю. Савиковской

(в оформлении использован шарж на Е. И. Замятина из книги Н. Радлова «Воображаемые портреты»)

© Julie Curtis, text, 2013

© Academic Studies Press, 2013

© Ю. Савиковская, перевод с английского, 2020

© Оформление и макет ООО «БиблиоРоссика», 2020

Портрет Замятина работы Ю. П. Анненкова (1921)

(«Портреты», Петербург, 1922)[1]

Синтетизм пользуется интегральным смещением планов. Здесь вставленные в одну пространственно-временную раму куски мира – никогда не случайны: они скованы синтезом, и ближе или дальше – но лучи этих кусков непременно сходятся в одной точке, из кусков – всегда целое[2].

Совмещение несовместимого, парадоксальность – в этих понятиях ключ к синтетизму Евгения Замятина. Они также дают представление о личности одного из наиболее выдающихся российских писателей революционной эпохи. Неокубистские линии знаменитого портрета Замятина, выполненного Анненковым в 1921 году, воспроизводят противоречивые грани характера писателя. Этот человек прожил несколько жизней одновременно, но ему удалось соединить их в себе, и даже – несмотря ни на что – сохранить свою внутреннюю целостность.

Этому чрезвычайно умному и образованному человеку приходилось переделывать себя на протяжении всей своей жизни. Он превратился из провинциального мальчика в искушенного городского жителя; из сметливого сына священника в заговорщика большевистского толка; из бывшего инженера в писателя. Побыв русским в Англии, он умышленно приобрел облик «англичанина» в новую советскую эпоху. Он прошел путь от покорного любовника до уверенного мужа; от беллетриста до драматурга и сценариста; от революционера до умеренного социалиста; от наставника нового поколения писателей, выходцев из рабочего класса, до поборника свободы слова и противника пролетарских догм; от советского гражданина до эмигранта во Францию; от ностальгического летописца жизни русской глубинки до пророка индустриальной эпохи.

Замятин всегда был верен себе. Он не был оппортунистом, скорее любил находиться в конфронтации. Изучение жизни писателя позволяет понять особенности его моральной и политической позиции, которая, по сути, и определила его положение в двух мирах – в СССР 1920-х годов и во Франции 1930-х, – где ему постоянно приходилось говорить вслух о своих внутренних убеждениях. Он не принадлежал своему времени, всегда находясь в оппозиции к господствующим идеологии и культуре. Он также никогда до конца не срастался с местом, где жил – будь это провинциальная Лебедянь, буржуазная Англия, советский Ленинград или эмигрантский Париж.

С другой стороны, в отличие от других русских писателей его поколения, жизнь Замятина охватывает более широкий спектр событий и впечатлений. Выходец из очень религиозной семьи в маленьком городке Лебедянь, что на реке Дон, в 1903 году он смог получить место в престижном только что открывшемся Политехническом институте в Санкт-Петербурге, чтобы изучать морское инженерное дело. В последние годы правления Романовых он заразился пылом молодежной революционной деятельности в Санкт-Петербурге и даже несколько месяцев провел в тюрьме как большевик. Именно в то время он познакомился со столь же радикально настроенной студенткой-медиком Людмилой Николаевной Усовой, которая впоследствии станет его женой. Когда в 1908 году подходило к концу его обучение, он уже писал свой первый рассказ. Подобно А. П. Чехову и М. А. Булгакову, на протяжении многих лет Замятин будет профессионально развиваться одновременно в двух областях. На протяжении десяти лет он изъездил Россию вдоль и поперек, контролируя строительство экскаваторов, насосов и подводных лодок. Параллельно он находил время для написания противоречивых повестей и рассказов, быстро получивших признание, – таких как «Уездное» и «На куличках».

В 1916 году начался новый период жизни Замятина: его отправили в Англию на 18 месяцев, чтобы наблюдать за строительством ледоколов на реке Тайн для Антанты в ходе Первой мировой войны. Жизнь в Ньюкасле вдохновила Замятина на создание смешных сатирических текстов об английском среднем классе. Он вернулся в Россию перед началом Октябрьской революции 1917 года, но уже через несколько недель после восстания пришел к осуждению насилия и авторитарной политики В. И. Ленина и большевиков. В 1919–1920 годах он работал над романом «Мы». Роман предупреждает, к чему могут привести репрессии в общественной сфере и сексуальной жизни человека. В нем критикуются методы промышленного массового производства, с которыми автор столкнулся в Англии. Кроме того, «Мы» пророчески предвосхищает тоталитарную природу советского государства. Вследствие этого вскоре стало очевидным, что роман не может быть опубликован в СССР.

Поработав инженером в Англии, Замятин, облаченный в твидовый костюм, вернулся в Россию, где занял ведущую позицию в советской литературной жизни 1920-х годов. Он был очень работоспособным и профессиональным редактором и рецензентом, преподавал литературное мастерство, а также создал целый ряд рассказов, статей, эссе и пьес. Он несколько раз подвергался арестам – на этот раз от самих большевиков, а не за их поддержку, и едва не был выдворен из страны в 1922 году. Неутомимый помощник Максима Горького в его визионерских проектах, целью которых было помочь выжить литературе и одновременно создать новое поколение писателей рабочего класса, он занимался этими начинаниями даже после того, как Горький уехал в Италию. В течение десяти лет он боролся за то, чтобы защитить литературу от растущего вмешательства и регулирования со стороны органов государственной власти. Он был превосходным стилистом-новатором и создал собственную новую школу синтетизма (или «неореализма»). Он знал всех, переписывался со всеми, был членом бесчисленных организаций и журналов. Кроме того, он играл в покер и засиживался до рассвета, выпивая с ведущими писателями, поэтами, художниками и музыкантами своего времени.