Dearest Anna,
К моему большому сожалению, мой отъезд из Каира откладывается примерно на десять дней. Я прекрасно понимаю, что ты, должно быть, не обрадуешься, услышав эту новость. Однако мне выпадет прекрасная возможность встретиться с одним очень респектабельным джентльменом, который будет участвовать в обустройстве недавно построенного Британского музея. Он приедет в Египет через три-четыре дня и пробудет здесь не менее шести месяцев. В обозримом будущем это мой единственный шанс обсудить с ним мои личные небольшие археологические находки и получить профессиональный опыт.
Я надеюсь, my dear, ты не слишком разочарована. Но так или иначе, мы уже перенесли дату нашей свадьбы на август, так как сложно было определить, сколько времени мне понадобится, чтобы вернуться к тебе в Баден-Баден. Поэтому эта крошечная задержка не должна повлиять на наши планы. Разумеется, я буду сообщать тебе о своих остановках по пути домой.
Совсем скоро мы вновь увидимся, и я буду счастлив поведать тебе обо всем, что мне довелось лицезреть во время путешествия по Италии, Греции и Египту, дабы ты сумела разделить со мной пережитые впечатления. Я привезу несколько рисунков, которые приобрел, странствуя. Они непременно дадут тебе прекрасное представление о художественных сокровищах этих стран.
Я с нетерпением жду возможности снова увидеть твою прекрасную улыбку и прогуляться с тобой по Лихтенталер-Аллее под теплым баденским солнцем.
Передай мои самые теплые пожелания твоим родителям.
С любовью,
Твой Хенри
Анна фон Креберн опустила письмо. Сколько бы раз она ни перечитывала его, слова жениха не могли развязать узел разочарования, сдавливающий ей сердце с тех пор, как Хенри впервые перенес дату свадьбы. Да, конечно, ему, графу Дэллингему, было важно воспользоваться всеми возможностями для научного обмена, пока он находился в Средиземноморье, но она надеялась, что хотя бы в этом письме жених скажет, что наконец-то возвращается домой.
Что он с нетерпением ждет возможности жениться на ней и забрать ее к себе на родину.
Или, по крайней мере, как тоскует по ней, как он писал в своих первых письмах после отъезда из Баден-Бадена.
Анна глубоко вздохнула. С момента помолвки прошлым летом прошло так много времени, что она даже стала забывать, как выглядит Хенри. К счастью, он оставил ей свою портретную миниатюру, чтобы она могла время от времени на него смотреть.
Она аккуратно сложила письмо и убрала в корзинку для рукоделия, которую поставила на скамейку в небольшом садовом павильоне. Некоторое время Анна вязала крючком. Она ждала, пока ее компаньонка, фройляйн Нахтхайм, отдохнет и восстановит силы в послеобеденные часы. Старушка уже давно не могла угнаться за энергичной Анной. На самом деле все думали, что Анна выйдет замуж в начале лета, и тогда фройляйн сможет оставить свою службу в семье. Однако дату свадьбы перенесли на август. И судя по всему, Хенри собирался вернуться в Баден-Баден только к самому торжеству…
Если бы только Элиза уже прибыла в летний дворец фон Фрайбергов, что располагался по соседству! Но ее подруга была теперь не графиней фон Фрайберг, а баронессой фон Хоэрнхорн и не хотела оставаться одна без любимого мужа. Они вдвоем смогут приехать в Баден только позже летом, потому что Филипп был поглощен своими адвокатскими делами.
«Но мы обязательно прибудем к твоей свадьбе», – писала Элиза.
Но до нее было еще так далеко…
Анна достала начатую шаль из корзины, взяла вязальный крючок и обернула тонкую фиолетовую пряжу вокруг указательного пальца левой руки. Выбранный ею узор оказался непростым, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы не допустить ошибки. Рукоделие хоть немного отвлекало ее от тоски.
– Баронесса?
Анна с облегчением обернулась.
– Фройляйн Нахтхайм. Вы отдохнули?
Бывшая гувернантка Анны, которая в прошлом году взяла на себя роль компаньонки, утвердительно кивнула.
– Замечательно, – Анна сложила вязание. – Тогда пойдемте к питьевому фонтанчику. Я прочитала в газете «Баденблатт», что вчера прибыли Биндхаймы. Мне бы очень хотелось еще раз встретиться с Фридой фон Биндхайм.
Фройляйн Нахтхайм понимающе улыбнулась.
– Поскольку ни ваших старших братьев, ни сестер, ни семьи фон Фрайберг сейчас нет, вам наверняка будет приятно снова увидеть подругу. Молодым людям нужна компания.
Анна вежливо согласилась и положила вязание в корзинку. Хоть она и не назвала бы Фриду фон Биндхайм подругой, но прошлым летом они провели вместе довольно много времени. Фрида была тихой молодой девушкой и ни в коем случае не могла заменить Элизу, с которой Анна практически выросла. Как бы сказали англичане? Beggars can’t be choosers. В нужде всякий хлеб вкусен.
Первым, кого Анна встретила в галерее Тринкхалле за католической церковью, оказался Луи де Шарвиль.
– Ma chère[1], Анна! – воскликнул он, бросившись к ней, взяв за руки и одарив двумя французскими приветственными поцелуями в щеки. – Я только прибыл и уже могу наслаждаться твоей радующей душу красотой!