Резкое пробуждение в непроветриваемой комнате с несколькими людьми от головной боли и так называемого “будильника”, что поет: “под полем танки грахотали, солдаты шли в последний бой…” заставляет встрепенуться ,и пытаясь отойти от очередного кошмара, нужно подготовиться, чтобы пережить новый
Толкучка возле очереди в туалет вполне обыденный ритуал для этого места,
“Ещеб можно было бы смывать за собой ссанье, чтоб не воняло витамином Д на весь этот безнаркопритон, но это роскошь, ШАМБО не резиновое, хе-хе-х”
Обычное утро в “ребцентре” уровня что то между Дахау и Освенцим, и обычные мысли полностью отчаявшегося и поникшего в саркастическую безнадегу обывателя в лице меня.
Можно ли было представить, что можно лишить человека свободы на год и + под предлогом “лечения” алко-нарко-игровой зависимости по великой программе 12 шагов Анонимных Наркоманов, которая как завещал Билл, всегда была на добровольной основе. Но вернемся к ответу, конечно же можно. Связывание в скотч, обливание ледяной водой, избиение, издевательства, пытки, привязывание бревен, хождение с 19 литровым бутылем, коробкой обид ростом около двух метров, чашей граля, “мытье полов” жопой к верху и важно, касаясь пальцами пола!!!! (Иначе не считается) Писанина до утра, лишение сна, перекуры под надзором периметра под лай немецкой овчарки, нет это не Бухенвальд, это реабилитация, добро пожаловать домой.
После слов это твой дом, всегда резко тянуло блевать, но пришлось сдерживаться, питательных веществ и так не хватает…
“Ой а что они все такие худые??? Да это болячка визжит Уиии Уииии” – обычные диалоги в стиле Тарантино между психологами и бедолагами. “Отпустите меня, дайте вызвать полицию, вы удерживаете меня против моей воли!” и в ответ: “Это не ты говоришь, это твоя болячка визжит, используй инструменты, да и отрицания в тебе по перебору”
Глядя на эту погань, я жалел лишь об одном, что поганный человеческий род до сих пор не самоистребился, но откинув эти филосовские мыслишки, я пытался разобраться, как же не потерять остатки разума и поблагодарить Бога Черта и Ктулху за такой прекрасный подарок судьбы, будто и так говна сука мало, ну да ладно, хватить ЖКСа (Жалости к себе) и прочей ребовской хуятины, разум думает лишь об одном, что эта за мерзкая поеботина и как отсюда сбежать…
Институт Частных Тюрем – так некоторые обыватели называли такие места, но мой мозг даже предположить не мог, что такое бывает, и вообще как такое может существовать, зло, абсолютное зло на боли, страданиях, играя на чувствах родных и выкачивание денег с семей. Да, безусловно, кому то там где то это помогло, “сломало личность” и слепили новую, был алкоголиком – стал наркоманом, или просто передоз по выходу или суицид, обычное дело, но “такова статистика” – говорят консультанты и психологи. “Чтобы кто то выздоравливал, кто то должен умереть” – звучит страшно по сектански, но тем не менее, просто прими бессилие и не пизди.
Я бы не пожалел средств, чтобы загнать мамаш и папаш с детишками этих недоношенных пидорасов, выкидышей бешенных шлюх причастных к этой трудовой карательной вакханалии, чтобы те “повыздоравливали”.
Но кто я, что я, прошел третий месяц и я все еще здесь, пора что то делать, и в правду пора, самый мощный страх – это страх сломаться и сойти с ума, что не редкость в здешних местах, сохранить добро и человечность, те благие столпы, что все еще имеют ценность в этой жизни.
Тайный обмен телефонами ни к чему не привел, ведь никого не забирали, соответственно не было возможности выложить все как есть и что то предпринять.
Но раз узники концентрационных лагерей и ГУЛАГов в редких случаях успешно сбегали, то чем я хуже. Было понятно, что тут все зависит от силы воли и воли случая, продумывать было особо нечего, окна заблокированы, изнутри затянуты шнуром, пробить нечем, все остро-колющие и тупые предметы под тотальным запретом, прорыв через периметр невозможен в связи с полным моральным упадком узников и высокой конфликтности внутри сообщества, также не стоит забывать о стукачах наркоманнов, что за повышение в KAPO, сдадут и подставят на ровном месте, да и мамаш своих за пол дозы продадут. Было два единомышленника, первый дядя Саныч, мужчина 50 лет с огромным колодцем на вене, другой, профессиональный арестант, до недавних времен сам являлся частью руководства подобного заведения, но отчаяние и безнадега свела нас по воле безысходности. Настроился на побег я решительно, и у меня появилось представление предстоящего побега, ведь я понимал, идет четвертый месяц ада в заточении и никто за мной не придет, ни полиция, ни фсб, ни близкие…
