День рожденья, или Как нашли Аську
Аська родилась зимой. В тот первый день Нового Года пушистый снег падал хлопьями. Его было так много, что он не успевал таять и лежал большими шапками на деревьях, маленькими горками на воротниках, шляпах и даже ресницах прохожих. Людям надоедало стряхивать эти сугробики и они так и носили их на себе. Носы у них покраснели от мороза, отчего они стали похожи на ходячих снеговиков. То есть Аська, конечно, этого не помнила, но в семье так часто рассказывали историю ее появления на свет, что, получалось, вроде как бы она при этом присутствовала. Ну вот. Завернули Аську в пеленки, сделали из нее длинный кулек с дырочкой для лица и повезли на каталке в большую комнату, где уже лежали в своих кроватках еще штук сорок таких же кульков. Наверное, лежать в таком виде было не очень удобно, поэтому половина этих кулечков громко вопила, остальные же удивленно сопели.
А бабушка, мама Аськиной мамы, ушла утром на работу, и, поэтому еще не знала, что у нее появилась внучка. Она была доктором в больнице, заведующей отделением, и лечила маленьких детей от разных болезней. В выходные и даже по праздникам бабушка всегда заглядывала на работу, как она говорила, “проверить своих разбойников”. Когда ребенок сильно плакал, Людмила Ивановна, так звали бабушку, подходила к нему, ласково улыбалась, клала ему руки на животик и тихо говорила: “Мы тебя обязательно вылечим, дружочек, болезнь испугается и уйдет, а ты скоро снова станешь здоровым и веселым. Ты только немного нам помоги, слушайся нас и потерпи”. После таких слов малыш быстро успокаивался и даже позволял сделать себе укол.
Хозяйство у бабушки было большое: и врачи, и медсестры, и санитарки, и больные. Аська детей, конечно, жалела, но вели они себя, по ее мнению, время от времени весьма бестолково, особенно, когда выздоравливали. Людмила Ивановна то и дело приносила с работы такие истории, которые Аська даже в кино не видела.
– Петенька, – причитает, например, бабушка, обращаясь к Аськиному папе, – сегодня готовлю документы на выписку Игорька, мать его сидит радостная в коридоре, ждет сынка – ребенок был очень тяжелым – а он бегает себе по палате, такой веселый, такой веселый…
– И что? – спрашивает папа.
– Такой веселый…Подбегает к кроватке и сует голову туда…
– Куда? – недоумевает папа.
– Как куда? Между прутьев…
– Зачем?.
– Что, зачем? – возмущается бабушка.
– Зачем голову сунул?
– От радости, наверное…, – вздыхает Людмила Ивановна, – Туда сунул, а обратно голова не выходит – уши мешают…
– И что, уши отрезали?
– Бог с тобой, Петр, – сердится бабушка, – конечно же кровать распилили…
Но все это и еще многое другое Аська услышит потом, когда немного подрастет, а сейчас она лежит маленьким белым пакетиком, из которого видны круглые щечки, нос кнопкой и черные глазки. Такие черные, что даже зрачков не видно. Аська кряхтит, морщится и ждет, когда их с мамой Эммой Григорьевной заберут домой. А Людмила Ивановна уже все-все знает, знает и то, что у нее появилась внучка, и сколько она весит, и какой у нее рост, и какие глазки. Просто ей позвонил ее старый друг Павел Андреевич, с которым она училась в институте и который теперь был самым главным врачом в той больнице, где Аська появилась на свет.
Забирать Аську из роддома приехала целая делегация во главе с сияющими от радости бабушкой, дедушкой и папой. Тут были родные, двоюродные и еще какие-то дяди, тети, дети. Со всеми Аське еще предстояло познакомиться. Сегодня все они бегали, суетились, смеялись и ждали Эмму с ребенком. Наконец, в дверях показался сам Павел Андреевич.
– Ну, что, пойдем выберем тебе внучку, – сказал он важно, обращаясь к бабушке, надел на нее белый халат, взял за руку и увел.
Когда они вошли в комнату, где лежали новорожденные, Павел Андреевич обвел ее руками и сказал:
– Вот, Люся, выбирай любую.
– Пашенька, – застонала бабушка, – я не хочу любую, я хочу свою…
– Хочешь свою – найди свою, – хитро прищурился Павел Андреевич.
– Паша, но их здесь штук тридцать, – испугалась Людмила Ивановна.
– Тридцать шесть, если быть точным. Выбирай, а мы посмотрим, что ты за бабушка, – улыбнулся Павел Андреевич.
Людмила Ивановна вздохнула и стала смотреть на детей. Все они казались такими беспомощными, маленькими, беззащитными.
– Как же я найду среди них свою внучку? – думала бабушка, – Они все мне нравятся.
Вдруг в дальнем углу она заметила пару черных глазок-вишенок. Глазки жалобно смотрели на нее и словно говорили: ”Бабушка, как же ты не узнаешь меня.? Это я, я – твоя внучка.”
– Паша, вон та в углу – моя внучка, – прошептала бабушка.
– Ну что ж, проверим, проверим, мадам, какая вы бабушка… – усмехнулся Павел Андреевич и направился к кроватке. Он нежно освободил Аськину ручку от пеленок, нагнулся и повернул к себе клеенчатый квадратик, привязанный к запястью. На таких квадратиках пишут имя и фамилию мамы новорожденного, чтобы случайно не отдать ребенка другим родителям.
– Туманова Эмма Григорьевна., – прочитал он мамино имя и дату Аськиного рождения, – Ну, Людмила Ивановна, теперь я понял, что вы настоящая бабушка, таких я еще не видывал., – заулыбался он. – Забирай, Люсенька, свое сокровище!.
