Яркий свет прожектора разрезал темноту надвое. Он тихо блуждал, обнюхивая каждый угол, каждый сантиметр комнаты Джеймса. Пожирая тьму, словно голодный зверь, он искал добычу, он жаждал ее, он ее чувствовал. Но слепой, лишенный нюха, он мог лишь наощупь отыскать следы своей жертвы.
Джеймс уже не спал, когда свет проник в его комнату. Странное предчувствие, возникшее из ниоткуда, разбудило его посреди ночи. Он сидел на кровати, крепко прижимая колени к груди, опасаясь, что сердце вот-вот вырвется оттуда, и пристально наблюдал за блуждающим по комнате лучом.
Неожиданно пучок света ринулся в угол комнаты. Забившись под шкаф, как напуганный котенок, он замер на месте. Предчувствие не обмануло, через пару секунд Джеймс услышал шум на лестнице. Голос отца такой родной и знакомый срывался на гортанные звуки, которые заглушал топот чеканящих ритм военных берцев:
– Подождите, капитан, он же ребенок, пустите меня вперед! Да остановитесь же вы.
Один резкий удар и дверь тут же слетела с петель. Три человека в камуфляже разом ввалились в комнату. Лиц было не разглядеть, их огромные фигуры четко очерчивал скупой свет, проникший в оставшийся пустым дверной просвет.
– Пропустите меня, что вы себе позволяете? – отец продирался через солдат, – сынок, не пугайся, они ничего нам не сделают, – он прижал к себе мальчика чуть заслоняя собой. И Джеймс почувствовал, как частые, глухие удары отцовского сердца бьют прямо в ухо.
К тому времени неумолимая военная машина, подчиняемая беспрекословному приказу, уже была запущена. Шум и приглушенные удары раздавались отовсюду. Один из солдат, похожий на ящерицу, переворачивал стулья, казалось, что в этом не было никакого смысла, но он делал это с важным видом, смачно отпинывая каждый ногой. Другой, видимо старше первого чином, скрупулёзно пролистывал книги, при этом выбирая самые толстые энциклопедии. Будто в них был какой-то тайник. Затем очередь дошла до стола Джеймса. Разом смахнув с него все детские альбомы и карандаши, боец-ящерица вывернул наизнанку ящики и одним отточенным движением перевернул весь стол вверх тормашками.
– Пойдем вниз, – тихо сказал отец и взял Джеймса на руки.
– Папа, где мама? – прижавшись, спросил мальчик.
– Она ждет тебя, вам нужно уехать, – неожиданно голос отца дрогнул.
– Куда уехать? А ты? Ты поедешь с нами? – крикнул Джеймс. Комок подступил к горлу, но страх не позволил ему заплакать.
– Тише, родной, сейчас не время, это обсуждать, – дыхание отца сбивалось, он быстро спускался вниз по лестнице.
В этот момент, из гостиной раздался шум бьющегося стекла. Он заглушил и без того грохочущий занавес, нависший над домом. Группа захвата. Маски скрывали их лица, а автоматы в руках были направлены вверх. Джеймс вжался в отца.
– Да что вы творите, вы же пугаете ребенка. Кто у вас главный? Я могу поговорить с полковником Маунзом?
Никто не замечал, мечущегося в собственном доме мужчину с ребенком на руках. Переступая и смотря поверху, налетчики проходили мимо, как если бы перед ними копошились под ногами муравьи. Видимо, только камуфляж делал человека видимым для окружающих.
Вдруг, через выломанную входную дверь, в комнату вошел высокий человек в штатском. Он сделал знак рукой и все стихло. Солдаты вытянулись по струнке и замерли. Джеймсу подумалось, что даже парящая в воздухе пыль застыла, чтобы не касаться выглаженного костюма, который был на нем надет. Его статная фигура, четкое строение тела и выверенные, как под линейку черты лица, казались неземными.
