На чердаке пахло временем и пылью. Сквозь лучи солнечного света, в которых кружились пылинки, Джорди видел тусклое переплетение перекладин и стропил. Ему пришлось напомнить себе, что он мальчик, который не боится бывать в мрачных местах. Но тишина и мрачность чердака вместе с затхлым воздухом напугали бы и самых решительных мальчиков. Откуда-то из глубины донесся звук. Могут ли здесь, под крышей, быть птицы? Или, еще хуже, крысы? Кто знает, что находится на этом заброшенном чердаке? Что там, в старых сундуках? Сгнившие трупы? Отвратительные загадки ушедших времен? Свидетельства ужасных преступлений? Здесь может быть все что угодно.
– Джорди, идем, эта коробка такая тяжелая, у меня сейчас руки отвалятся!
Джорди подпрыгнул, услышав голос, который показался ему слишком громким.
– Извини, Хлоя, – сказал он, спускаясь вниз по ступенькам, чтобы взять коробку, наполненную разными вещами. – Я… я просто смотрел…
– Ага, я напугала тебя, правда же? – воскликнула его сводная сестра. – Ты подпрыгнул вверх на целую милю!
– Да вовсе и не напугала, – ответил он, стискивая зубы. – Там просто немного жутко. Пошли, сама посмотришь.
– Да нет, спасибо, там слишком грязно. Просто затолкни коробку сюда. Тебе даже не надо подниматься на самый верх. Все эти места такие противные. Моя мама и твой папа, – дети еще не привыкли к изменениям в своей жизни и пока не определились с тем, как называть родителей, – должны бы были таскать такие тяжелые штуки наверх сами.
– Вообще-то я сильный.
– Я тоже, но не тогда, когда нужно носить мебель…
Она продолжала говорить, но Джорди больше ее не слушал. Он все смотрел на мир полусвета и полутени на чердаке. Стены были не видны, они прятались в глубокой темноте. Столп света, падающий из единственного окна, казался единственным материальным предметом на чердаке, хотя, конечно, он таковым не являлся. Это был просто воздух, солнечный свет и клубящаяся пыль. Около стропила Джорди заметил кучу старой одежды, на которой лежала потрепанная книга – молитвенник или Библия. Лохмотья выглядели как останки какого-то нелепого животного, но по черным пуговицам и потертому кепи Джорди определил, что это форма солдата. Возможно, давным-давно погибшего на какой-то забытой войне.
Джорди вздрогнул и побежал вниз по ступенькам.
Чтобы прогнать плохое настроение, он самым замогильным голосом, на какой был только способен, сказал Хлое:
– Не ходи наверх. Там жутко.
– Ах ты! – В ответ Хлоя ткнула его кулаком в плечо.
Они вместе спустились вниз, ко всей остальной семье.
Они стояли в саду перед домом и рассматривали свою старую мебель, которая не поместилась в их новую квартиру с тремя спальнями. «Смотреть не на что, – подумала Дипа. – По большей части все это хлам». Когда двое одиноких родителей начинают вести хозяйство вместе, это приводит к появлению целой горы одинаковых вещей. Огромная куча столов, стульев, шкафов для посуды, платяных шкафов и другой домашней утвари из двух отдельных домов теперь была собрана вместе перед их общим домом.
Как обычно, Дипа взяла решение этой проблемы на себя.
– Из того, что осталось, мы возьмем наш шкаф для посуды и твой рабочий стол, – сказала она. – Все остальное можно отправлять на распродажу.
– А как насчет моего старого табурета для пианино? – слегка раздраженным тоном спросил Бен. – Я его сам сделал. Послушай, он нужен Нельсону.
– Нельсон с удовольствием бы спал на каменном ложе, если бы оно было хоть немного теплым, – фыркнула Дипа. – И ты прекрасно об этом знаешь.
Нельсон, их трехногий рыжий кот, растянулся на сиденье, обтянутом атласом. Он нежился под теплыми лучами солнца, и на его морде было написано выражение величайшего кошачьего блаженства. Нельсон потерял переднюю ногу в неравной битве с грузовичком-пикапом. Теперь он использовал свою инвалидность, чтобы вызывать к себе всеобщую симпатию, когда ему чего-то хотелось. Тогда он начинал прихрамывать больше, чем обычно, и жалобно мяукать. Впрочем, это душераздирающее мяуканье быстро переходило в недовольное рычание, если кот не получал того, чего ему хотелось. При этом, когда Нельсону приходило в голову погонять воробьев во дворе, он носился за ними со сверхзвуковой скоростью.
Дипа улыбнулась и положила руку на плечо мужа:
– Твоими способностями к столярному делу можно только восхититься, мой дорогой, но, увы, у нас нет пианино.
Бен покорно вздохнул:
– Ну хорошо, тут с тобой нельзя поспорить. Я признаю, это верно.
Трое детей, которым уже до смерти надоели все трудности переезда, стояли рядом и смотрели на родителей. Джорди был единственным сыном Бена, высокий худой мальчик с выражением некоторого превосходства над окружающими на лице. Рядом с ним стояла Хлоя. Это была красивая девочка, ее черные как смоль волосы наводили на мысль об азиатском происхождении. У нее был такой вызывающий вид, что, наверное, кто угодно хорошо бы подумал, прежде чем задеть ее. Брат Хлои, Алекс, был младше ее на два года. У него было более плотное телосложение, чем у Хлои и Джорди, и более спокойный характер по сравнению с ними. Черные глаза Алекса внимательно изучали окружающих, но не позволяли им заглянуть в его душу. Мало кто мог даже предположить, о чем этот мальчик думает.
