I
.
Я завершил свое образование. После получения диплома я взял небольшой отпуск в несколько месяцев: пятнадцать лет учебы миновало, и надо было отдохнуть, хотя истинной причиной моего застоя была победоносная пустота, которая обрушилась на меня после окончания университета. Я потерял ориентир: маяк жизни, который указывал мне путь, погас, как только я добрался до суши взрослого мира после утомительного долгого путешествия по бушующему океану образования.
Стандартизировав себя до блеска в нашем образовании, я не знал, к чему у меня есть предрасположенность и чего я хочу от этой жизни. Я знал только, что нужно работать, желательно стараться, подниматься по карьерной лестнице, а там недалеко пенсия и покидание мира сего. Ну, прекрасно же!
Пару слов недовольства о нашем образовании. К такому мнению я пришел после нескольких лет раздумий после окончания университета.
Детский сад. К нему я претензий не имею. Школа. Тут я остановлюсь. Первый класс в школе – есть первая ступень стандартизации личности. У ребенка нет выбора, хочет он идти в школу или нет – он обязан ходить. У ребенка не спрашивают, какие предметы ему нравятся, его обязывают учить все то, что ему преподнесут на блюдечке. Меню составляют предметы, большинство из которых ему неинтересны. Ограничение выбора или его отсутствие есть рабство.
Ребенку не сидится на месте в течение сорока пяти минут не потому, что он непослушный, а потому, что он энергичный, его страсть – движение. Ребенок не слушает учителя, смотрит в окно и мечтает. Может, он писатель?
В школе отсутствуют такие вопросы, как: «Что тебе нравится? Что тебе нравится делать? Любишь рисовать? Любишь играть в футбол? Любишь слушать интересные рассказы?..»
Есть только вопросы: «Ты сделал домашнее задание? Почему ты не сделал домашнее задание? Почему ты шумишь? Почему ты такой непослушный?»
Все это приводит к одному типу человека, а это ошибка, ибо каждый человек уникален и должен развивать свои способности.
Школа интенсивно пережевывает каждого ребенка в течение одиннадцати лет. Уже взрослый человек не знает самого себя и свои способности, данные ему природой. Не зная самого себя, он чувствует себя неполноценным. Он не может реализовать себя, и это делает его несчастным.
После окончания школы многие поступают в университеты, не потому что хочется, а потому что надо: стыдно перед другими стандартизированными людьми идти своим путем, ведь это немыслимо, чтобы один баран пошел в другом направлении от стада.
Высшее образование. Тут дела обстоят противоположно школе. Выбор уже присутствует, но выбирать нечего, ибо не знаешь чего хочешь. Я выбрал свою специальность, потому что у меня был интерес к всемирной истории.
– Ну, раз уж есть интерес, то надо поступать на эту профессию, – думал я.
Я бакалавр по специальности «Международные отношения». То, чего не было написано в дипломе, было произнесено много раз устами наших преподавателей: «…с экономическим уклоном». Ох уж этот уклон!
На наши вопросы: «Куда мы можем устроиться?», преподаватели нескромно отвечали: «В посольства различных стран, Министерство иностранных дел, международные организации, компании, корпорации различных сфер деятельности, международные и местные банки». Мы были поражены: перед нами открывались широкие горизонты, и никакая другая специальность не могла соперничать с нашей! Этот диплом давал нам возможность без проблем устроиться куда угодно, надо было лишь произнести волшебные слова: «Международные отношения с экономическим уклоном», – и любая дверь откроется перед нами по щелчку пальцев. Если бы мне тогда сказали, что мы сможем с этим дипломом полететь на Марс, я бы поверил.
Основной язык обучения у нас был английский. Обещали добавить в программу второй язык, но так и не дали до конца учебы. Бунт мы не поднимали – были покладистые.
Костяк высшего образования – наши преподаватели – обладали знаниями посредственными, полученными у нас в стране. Эту традицию по передаче поверхностных знаний стоило бы искоренить. Наши преподаватели имели средний уровень английского языка с таким неправильным произношением и интонациями, что во время прослушивания лекций наши уши просили о пощаде. Нам были переданы знания на один миллиметр глубже чем в школе. Лишь пара преподавателей, истинных профессоров, которые окончили высшие учебные заведения за рубежом из списка лучших университетов мира, своим сиянием украшали это убожество, именуемое у нас в стране высшим образованием.
Как мне помнится, после знакомства мы уже решали, кто в какой стране будет дипломатом или послом: «Я буду дипломатом и буду работать в Италии», «А я в Германию хочу», «Мне Америка нравится», «Во Франции хочу, в Париже». Ну а я выбрал «солнечную» Великобританию.
Весь первый курс мы проучились с приятным волнением. Прилежно учились. Посещали лекции. Выполняли домашние задания. Мы чувствовали себя не студентами, а школьниками, которые остались на второй год. Что-то неладное было с этой специальностью. Особо чуткие поняли это и на втором курсе перешли на более популярные специальности, чтобы войти в число миллионов финансистов и экономистов, что было правильным решением с их стороны.
