– Бар-рышня, бар-рышня, – раздавалось над ухом Кати.
"Телевизор, что ли, работает? – подумала она. – И что за голос такой странный – мурчащий, пушистый какой-то голос? Пушистый? Голос? Бред!"
– Да, бар-рышня же! Вс-ставай!
"Если уж барышня, то почему на "ты"? – мелькнуло в голове.
– Ес-сли ты не вс-станешь сейчас-с же… Он уведет Гриш-шку в своё цар-рство.
Почему-то последняя фраза испугала Катю до такой степени, что она мгновенно распахнула глаза и подхватилась на постели…
Я – Катя Семëнова. Мне тридцать семь лет. Где этот… мурчащий? По инерции осматриваю комнату – привычную, обычную, до боли знакомую. В ней нет никого и ничего, что могло бы издавать хоть какие-либо звуки. Даже телефон по случаю выходного оставлен в кухне – там он лучше заряжается. Здесь, в моей спальне, розетка совсем расшаталась. Точно сон приснился. Странный какой-то сон… За закрытой дверью, в коридоре, нетерпеливо пляшет Джонни – я проспала дольше, чем обычно, и ему не терпится на улицу по своим собачьим делам.
– Эй, дружочек, ты совсем измаялся тут? Потерпи, малыш, сейчас твоя мамочка умоется, оденется и пойдем!
… Во дворе полно людей. И это плохо. Мне неуютно. Так и кажется, что во-он тот дедуля незнакомый с подозрением смотрит на меня.
В соседнем подъезде снова жильцы сменились. Две квартиры в нём сдаются – раз в год переезд случается обязательно. Сейчас новые жильцы въезжают – у подъезда разгружается грузовик. Я стараюсь не пялиться на новоиспеченных соседей. Тем более, что один из грузчиков почему-то навязчиво посматривает в мою сторону. Или мне это только кажется…
Но любопытство никто не отменял – взгляд то и дело отрывается от резвящегося вокруг куста на небольшой площадке перед входом в парк, Джонни и возвращается к ним, к новой семье, которая будет жить в соседнем со мной подъезде.
Мужчину, главу семьи, помогающего грузчикам, одетым в специальные комбинезоны с логотипом фирмы "Март. Погрузки и перевозки", я по своему обыкновению не рассматриваю. Мужчина пугает меня самим фактом своего наличия поблизости.
А вот женщина привлекает мой взгляд. Высокая, очень стройная, с длинными пепельными локонами, она одета так, словно не в новый дом переезжает, а, как минимум, на прием к английской королеве отправляется.
– Максим! Максим! Скажи им, чтобы поосторожнее были с этими коробками – там хрусталь! – нервничает она, сжимая в руках маленькую жемчужно-серую в тон костюму сумочку.
– Мам, а можно я к собачке подойду, – слышу я фразу, обычную для детей, впервые увидевших Джонни, и перевожу свой взгляд на мальчика лет шести, сидящего возле женщины на одной из коробок.
– Только не близко – иначе укусит! – командует его мать, даже не взглянув на ребенка. Конечно, у неё есть дело поважнее – за хрусталем следить нужно! У меня, как бы, тоже спросить можно было бы – кусается пес или нет! Но до меня ей дела нет. Меня для нее не существует… Мальчик уверенно шагает к Джонни, без опаски – чего бояться-то, если пёсик такой милаха и малыш? А то, что у Джонни – отвратительный характер, знают немногие…
– Стой, где стоишь! – говорю ему, как можно менее дружелюбно. Я умею так! Я недобрая тетенька! Он останавливается, не дойдя до нас с Джонни метров пять. И это меня устраивает. И меня и собаку. Дистанция – наше всё.
– Он, наверное, кусается? – спрашивает мальчик с милой улыбочкой. У них, у будущих мужиков, в детстве всегда такие милые улыбочки – ангелочек, милаха прямо! И не скажешь, что из него потом очередной монстр вырастет…
– Он отгрызает руки и иногда даже головы, – заговорщицким тоном без тени улыбки говорю в ответ и добавляю. – Напрочь.
Глупого пацана эта новость не пугает. Попробуй шокируй подобными словами современного ребенка, который играет в "Call of Duty" или подобные шутеры какие-нибудь! А они все играют… Он делает ещё один шаг в нашу сторону.
– Да у него же зубы, как зубочистки, тонкие – что он там отгрызть может? – поражается он. – Давай проверим? – говорю ему и протягиваю свою руку, выразительно глядя на его ладонь – мол, давай скормим псу твою конечность! Но мальчик решает продолжить наш увлекательный разговор, предусмотрительно спрятав ладошки в карманы штанишек.
– А скажите, как вашу собаку зовут?
– Джонни, – отвечаю я.
– Привет, Джонни, – очень вежливо говорит собаке мальчик. – А меня зовут Гришей…
Так, стоп! Где-то я недавно слышала это имя…
День проходит как обычно в выходной – ненавистное посещение пары магазинов, чтобы пополнить запасы продуктов и кое-каких вещей, приготовление обеда и ужина для себя, мамы и Джонни, вечерняя прогулка с последним, звонок Алёны с тысячей обязательных вопросов, будто она не в курсе скудных событий нашей жизни, вязание, сидя у телевизора, сон…
"– А ты-то кто такой? – спросила Катя, садясь на постели и обводя взглядом комнату.
"Нет-нет, не комнату, светёлку! Что за слово такое "комната"? Ладно бы уж горница, что ли!" – подумалось с радостью. Вспомнилось с восторгом, что так, светёлкой, ее светлый девичий уголок называла Дусенька – кормилица, любимица всей семьи, с детства опекавшая и обожавшая самую младшую из детей Малейкиных – Катеньку.
