Эмма открыла глаза, озираясь по сторонам, и как только поняла, что находится не в своей комнате и не в своём доме, испуганно обняла коленки. Она сидела… в сундуке. На неё орал… молодой человек. Волосы… о, силы святые, запеклись от крови на затылке!
— Вы меня похитили? — взвизгнула она.
— Что? — молодой человек усмехнулся и сделал шаг назад, поднимая руки. — Где. Мои. Вещи?
— Мне почём знать, где ваши вещи? — Эмма решительно встала, отряхнула платье и вышла из сундука с таким видом, будто это был золочёный экипаж.
— Вы вообще кто? — холодно поинтересовался молодой человек, и Эмма коротко окинула его взглядом через плечо.
Этот тип был скорее молодым мужчиной, лет тридцати. Постарше Гая, но значительно младше мистера Гриджо. Его сюртук был не самым дорогим, но очень опрятным, а волосы безукоризненно убраны назад в длинный чёрный хвост. Он создавал впечатление эдакого аккуратиста, скучного человека. При этом лицо имело такие выразительные крупные черты, что с другим не спутаешь.
— Фр-р, — Эмма огляделась в комнате и нашла то, что искала. Зеркало.
Ну конечно, волосы от ужаса, буквально, шевелились на затылке. Бирюзовые кончики теперь занимали почти половину длины и накрутились в тяжеленные букли. Лицо бледненькое, синяки под глазами.
— Жуть, — констатировала Эмма. Пощипала свои щёчки, улыбнулась отражению и повернулась на каблуках к молодому мужчине.
“Он тебя не похищал, дура”, — услужливо подсказал внутренний голос.
“А как же я тогда…”
И всё встало на свои места.
Комнатка с вещами, сумки-чемоданы. Этот огромный уродливый сундук.
Эмма не смогла сдержать смешка, а потом и вовсе закатилась в весёлом хохоте и без страха подошла к молодому мужчине.
— Ах, это всё просто совпадение, — пропела она.
— Потрудитесь объяснить, — терпеливо промычал он, сквозь стиснутые зубы.
— Я так… разозлилась, что решила во что бы то ни стало бежать из дома! И тут ваш этот огромный сундук… я просто вывалила из него все вещи и спряталась там, решила, что доеду до ближайшей почтовой станции, а там возьму экипаж до Мерло, у моего дядюшки там поместье. И вот… видимо, пока меня переносили в экипаж, я ударилась головой и… я тут! Простите, я немедленно вернусь домой. Ваше имя…
Эмма покрутилась вокруг, будто ожидала увидеть где-то подпись, молодой мужчина закатил глаза, не веря, видимо, что это безумие происходит именно с ним. Эмма же в свою очередь склонилась к сундуку и покрутила в руках бирку, на лицевой стороне которой всё ещё значилось, что по готовности вещи нужно погрузить в карету.
— Глер Мальбек!
— Мальбек, — поправил Глер.
— Чудно, мистер Мальбек! Ну… что ж… не могли бы вы заказать мне экипаж до дома?
— Простите, но нет, — всё так же холодно ответил Глер, устало потёр переносицу и отвернулся от неожиданной находки. — Вы, — начал он, пытаясь оставаться вежливым, но видят святые силы, терпение было на исходе. — Просто взяли… и выбросили. Мои. Вещи?
— М… да, — кивнула Эмма. — Я вышлю чек.
— Мне не нужен чек. Мне нужны мои вещи, — Глер снова развернулся, уставившись на Эмму в бешенстве.
— Хорошо, я вышлю вам ваши вещи! — вспылила она, всплеснув руками.
— Да не можете вы мне ничего выслать! — он пересёк комнату и чуть было не схватил избалованную девчонку за плечи, нависнув над ней коршуном, но отступил и опустил замершие над худым тельцем руки, а Эмма только закатила глаза.
— Это ещё по-че-му? — ворчливо уточнила она, плотно сжав губы уточкой.
— Это по-то-му, — прорычал Глер и схватив с кровати газету, вручил её Эмме.
Эмма безразлично пожала плечами и забрала газету так, будто ей делали огромное одолжение после дюжины просьб.
— Сенсация! — громко и переигрывая прочитала она, кривя маленький носик. — Похищена дочь Неро Гриджо… — Эмма понизила голос. — И невеста Гая Алиготе… за поимку преступника… ах…
Она прижала руку к губам и уставилась на Глера Мальбека, широко распахнутыми глазами.
Секунда, две, и снова раздался её весёлый беззаботный смех.
— Ах, — сквозь слёзы пробормотала она. — Какая нелепица! Какая глупость и недопонимание. Ну расслабьтесь же, что страшного? Я просто вернусь и всё объясню, — она пожала плечами и снова стала прихорашиваться, чтобы покинуть уже эту странную серую комнату.
Только теперь Эмма стала понимать, что это напоминало гостиничный номер. Большая кровать, медный таз и кувшин возле зеркала. Окно с видом на какую-то незнакомую широкую улицу.
— Да не можете вы вернуться, какая же вы… глупая, — не сдержался Глер и упал на кровать, снова сжав переносицу и зажмурившись.
— Не смейте так со мной говорить! И не лежите при даме на кровати! — возмутилась Эмма, зачерпывая воду и пытаясь оттереть кровь с волос, — Да раскрутитесь вы уже!
Глер перевёл на Эмму шокированный взгляд, не догадываясь, что она обращается к волосам. Те, к слову, послушно распрямились до еле заметных волн.
— Дама? — усмехнулся он. — Вы провели в моём номере ночь, — его голос был полон яда, и от этого Эмме стало не по себе. Она смотрела на собственное отражение и будто не видела его.
— Я лежала в сундуке, — слабо поправила она.
— В сундуке, да… но кто об этом знает? Технически, вы или сбежали со мной, или ушли не по своей воле. В первом случае мы оба лишимся будущего, во втором я лишусь головы. Выбор за вами. У вас рана на голове, вам, быть может, и поверят. Можете просто отдать меня под суд. Но если вы попытаетесь объясниться, то… мы оба будем вынуждены это расхлёбывать.
