* * *
– Наша клиника заранее приносит извинения... – директор замолчал, наблюдая за нами, сидевшими в кабинете, выполненном в современном стиле, и ожидали услышать некую важную новость. Мужчина тяжело вздохнул и продолжил: – Произошла чудовищная ошибка. Наша сотрудница перепутала биоматериал и...
– И-и-и? – угрожающе произнёс Ладомирский, прищурившись.
– Теперь вашего ребёнка, Руслан Германович, носит под сердцем Жданова Тамара Юрьевна...
Директор перевёл взгляд на меня, а смысл сказанных слов от меня как-то ускользнул.
– Тамара Юрьевна, вам провели протокол ЭКО с материалом Руслана Германовича Ладомирского. А женщина, что должна была выносить вашего ребёнка… Ей досталось семя донора, которого выбрала Тамара Юрьевна.
Мой ребёнок – это ребёнок Ладомирского? Что за чушь он несёт? Как они могли перепутать материалы?
Положила руки на плоский ещё живот, словно защищая малыша от этих странных мужчин, и с ужасом взглянула на Ладомирского.
Он положил свои большие ладони на стол и ударил по нему.
– Вы что наделали?
Его голос – сама угроза.
– Знаете что, это не просто возмутительно, это чудовищно, – поддержала я Ладомирского рассерженным тоном. – И как вы вообще посмели рассказать о том, кто донор? Мне бы неплохо жилось, не знай я, кто отец моего ребёнка!
Я ожидала услышать любую, самую страшную новость, начиная от того, что донор, чью сперму приобрела, оказался носителем какого-нибудь генетического заболевания, заканчивая тем, что с моей беременностью что-то не так. Я мысленно подготовила себя к худшей ситуации, но такого поворота событий уж точно не ожидала.
Я рожу ребёнка Ладомирского... Даже в страшном сне мне не могло такое присниться. И как мне теперь жить с этой мыслью?
Как-как? Как и раньше.
– Тамара Юрьевна, Руслан Германович, мы понимаем, что ситуация неординарная и более того – сложная, но мы бы хотели помочь вам обоим, – залебезил директор клиники.
Он серьёзно? Как он собирается нам помочь? А что будет с той женщиной и её ребёнком?
Посмотрела на Ладомирского.
Мужчина откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня другим взглядом – оценивающим. Его практически чёрные глаза, казалось, могли прожечь меня насквозь. Не дождётесь, Руслан Германович. Я вызывающе вздёрнула бровь, не отводя глаз.
А знаете что? Да плевать на то, что донором спермы оказался Ладомирский.
– Сколько ей лет? – неожиданно спросил он директора клиники.
Роман Александрович открыл было рот, чтобы ответить, но я его перебила:
– У меня лично спросить не судьба? Нет?
Ладомирский прищурил глаза и холодно ухмыльнулся:
– Так сколько же?
Я склонила голову и хотела ответить в духе «сколько есть – все мои», но подумала, что этот мужчина вряд ли оценит юмор. Тем более в такой ситуации.
– Тридцать три, – произнесла уверенным тоном.
– Тридцать три, – повторил задумчиво Ладомирский и посмотрел на директора. – Суррогатной матери, которая должна была родить моего ребёнка, двадцать пять лет. Мне нужен полный отчёт о здоровье этой женщины. Если окажется, что имеются хоть какие-то отклонения в развитии плода – прервите ей беременность.
– Что? – опешил Роман Александрович.
– Вы в своём уме? – разозлилась я и подскочила с кресла. – Это мне нужно знать, каково состояние вашего здоровья, так как это мой ребёнок! И не смейте тут сидеть и указывать, кому и что делать! Мой ребёнок – и точка!
Я посмотрела на Романа Александровича.
– По договору с клиникой я получила всё, что хотела, и оплатила ваши услуги, верно? – он согласно кивнул. – Дальнейшее обследование и наблюдение за течением своей беременности я буду проходить в другом месте. В услугах вашей клиники, Роман Александрович, я больше не нуждаюсь.
– Сядьте! – командным тоном произнёс Ладомирский.
Да конечно! Разбежалась!
Не стала даже смотреть на его перекошенное от гнева лицо, а произнесла, обращаясь к Роману Александровичу:
– И, будьте любезны, избавьте меня от внимания этого человека.
– Тамара Юрьевна... – произнёс извиняющимся тоном директор. – Мы не договорили... Мы хотели бы компенсировать вам причинённые неудобства и...
– Я не нуждаюсь в деньгах. У меня их достаточно, – сказала немного высокомерно.
– Прошу вас, Тамара, сядьте в своё кресло, – неожиданно плавным и тягучим голосом произнёс Ладомирский. – Мы ещё не закончили этот разговор.
– Мне не интересен этот разговор. То, что донором спермы оказался не тот, кого я выбирала... – пожала плечом. – Не имеет уже особого значения. Во мне зародилась новая жизнь. Это мой ребёнок. Мой и ничей больше. И как бы цинично это не звучало...
Я перевела взгляд на злющего, точно сам дьявол, Ладомирского и закончила:
– Я купила эту сперму.
Сняла сумочку с подлокотника и уже развернулась, чтобы уйти, как Ладомирский резко поднялся со своего места и схватил меня за руку выше локтя – хватка была жёсткой.
– Больно, – зашипела я, подняв голову, чтобы посмотреть в глаза этого жестокого мужчины.
Он ослабил хватку, но не отпустил, а дёрнул меня на себя– мои губы соприкоснулись с белоснежной тканью его рубашки и оставили розовый отпечаток от помады.
«Так тебе и надо», – подумала злорадно.
Ладомирский не заметил небольшой неловкости, он склонился надо мной грозным коршуном и сказал:
