Беспризорные. Бродячее детство в Советской России (1917–1935)

«Он заговорил о том, о чем не следовало упоминать ни в шутку, ни всерьез, о чем полагалось молчать». Так писал Василий Гроссман в романе «Жизнь и судьба» об одном из героев, который распускал слухи о сыне товарища Сталина[3]. Впрочем, в советское время многие темы были под запретом, их не следовало касаться, поскольку это грозило серьезными неприятностями. Одна из таких тем – детская беспризорность[4], о ней десятилетиями предпочитали не говорить – ни среди друзей, ни дома, в кругу семьи. Однако в двадцатые годы XX века все было иначе: беспризорность широко обсуждалась, проводились публичные диспуты, конференции, конгрессы, создавались педагогические и психологические труды. О детях, которые остались сиротами, пережили войну и революцию, голод и разруху, бродили по городам и селам голодные, грязные, оборванные, об этих детях снимали кинофильмы, писали романы, повести, стихи. Почти во всех отчетах европейцев и американцев, побывавших в России после революции, упоминалось об этом явлении, но только в книге «Беспризорные» эмигранта Владимира Зензинова, которая вышла в 1929 году по-русски в Париже и вскоре была переведена на основные европейские языки, трагедия беспризорных впервые была представлена западному читателю как яркое свидетельство неудач Советского государства в создании нового общества[5].

В начале 1930-х годов появляются статьи, книги, кинофильмы, посвященные успехам в борьбе с беспризорностью, достигнутым благодаря программам перевоспитания беспризорных в советских учреждениях и помощи сиротам. Примером таких успехов считаются школа-коммуна для трудновоспитуемых подростков имени Ф. М. Достоевского, созданная в Петрограде в 1918 году, и колонии, возглавляемые известным педагогом Антоном Семеновичем Макаренко. В них прославляется перевоспитание беспризорников и возвращение их к активной общественной жизни. Фильм Николая Экка «Путевка в жизнь» (1931) и книгу А. С. Макаренко «Педагогическая поэма» (1933–1935) можно считать моделью «воспитательного романа» эпохи социалистического реализма: герой-беспризорник становится пионером[6], затем комсомольцем и в итоге вливается в ряды зрелых и сознательных советских граждан.

31 мая 1935 года вышло постановление Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) о ликвидации детской беспризорности и безнадзорности: отныне об этом явлении допускалось говорить исключительно в контексте его окончательного искоренения. К теме беспризорности вернулись только в середине 1960-х годов, о ней снова заговорили, стали появляться книги и кинофильмы, где на первый план выдвигалось позитивное влияние советской системы на общественный и моральный облик гражданина[7].

Через книги и кинофильмы принципы советской педагогики, как правило, распространялись и в западных странах. Представляя после Второй мировой войны итальянское издание «Педагогической поэмы», Лучо Ломбардо Радиче, известный математик и один из лидеров итальянских коммунистов, заметил, что работа Макаренко, скорее является примером для итальянской школы и ее реформаторов, а не анализом социальных и правовых проблем, поскольку речь идет о явлении, оставшемся в прошлом. По его словам, в Советском Союзе смогли «победить беспризорность; увеличилось количество школ, щедро оснащенных всем необходимым, и прежде всего всецело изменились люди и их отношения, изменилась социальная среда, окружающая школу, даже в самой отдаленной глубинке»[8].

На новом этапе – он начался в конце 1980-х годов и продолжается до сих пор – исследования беспризорности как явления проводятся в соответствии с историческим подходом, свободным от государственной цензуры и идеологических ограничений. После распада Советского Союза в конце 1991 года был открыт доступ ко многим государственным и частным архивам. В России, Беларуси и Украине выходят статьи, монографии, докторские диссертации, документально раскрывающие различные (социальные, политические и педагогические) аспекты этого явления[9].

Но изучение психологических и поведенческих особенностей беспризорных, их жизни в семье, на улице, в детских домах оказывалось второстепенным по сравнению с анализом исторических и социально-политических причин, породивших беспризорность. В этой книге мы используем иной подход, исследуя беспризорных через их мысли, язык, эмоции и чувства, и поэтому даем слово самим героям, основываясь на их свидетельствах, а также рассказах и репортажах русских и иностранных писателей, созданных в 1920-х и начале 1930-х годов прошлого столетия. В результате, надеемся, сложится полная картина, изображающая различные стороны жизни беспризорных: побеги и бродяжничество, попрошайничество и воровство, проявление агрессии и саморазрушение, вплоть до настоящего психического и физического насилия (и убийств), проституция и наркомания.