БезГраничные истории

Instagram: @paloma_blanka

Буэнос-Айрес. Воздух тут волнуется с раннего утра, а ближе к ночи просто вибрирует, как старый радиоприемник, и передает эти вибрации каждому, кто проникает в его владения. Этот город, словно огромный энергетический кокон, выбраться из которого возможно только одним способом: сев в самолет и оторвавшись от земли. Здесь от зари до зари сплошное сумасшествие: все взвинчено, переполнено чувством. Только успевай вертеть головой и ежеминутно проверять сумку на плече – лихие местные сорванцы мастерски срывают их с расслабленных туристов прямо на ходу. Черный спортивный костюм и мотоциклетный шлем – негласная униформа для подобного промысла.

Буэнос-Айрес! Город, не знавший войны и сохранивший все архитектурные шедевры и промахи многих эпох. Здесь есть абсолютно все: старинные кварталы, соседствующие с трущобами, дешевые новостройки, прижимающиеся бетонными боками к холодным стеклянным небоскребам, торчащим на фоне дворцовых ансамблей, древнее кладбище в самом центре – как произведение искусства, поражающее в самое сердце, крошечные питейные и, конечно, тротуары! Тротуары всех мастей, им стоит посвятить отдельное время жизни. По закону города часть тротуара принадлежит владельцу прилегающего здания, подъезда или даже магазинчика с единственной дверью, и каждый хозяин отделывает свой квадратный метр улицы на собственный лад. Иногда хочется просто брести по центру и рассматривать, как узоры восточной плитки сменяются битым асфальтом, затем превращаются в намытые плиты дорогого гранита, тут же становятся щербатым бетоном, шатким деревянным настилом, квадратным метром утоптанного песка и вновь переходят в орнаменты и узоры плитки… Это особенный вид удовольствия, медитации, если хотите.

Буэнос-Айрес! Здесь я всегда начеку, мой сон пуглив и не крепок, я редко бываю трезв и всегда попадаю в плохие истории. Здесь я могу спрятаться от всего мира в толпе футбольных болельщиков, облепивших старенький автобус, как муравьи хворостину, и чувствовать себя в безопасности, пробираясь по темным улицам с особо плохой репутацией. Здесь мне бывает весело среди готических статуй кладбища Реколета, здесь, по дороге в порт, меня окутывают самые мучительные воспоминания о моей жизни, такие же соленые и местами грязные, как вода в Рио-де-ла-Плата.

Байрес, любовь моя! Лоскутное одеяло красок, бешено пульсирующее сердце, крик о помощи в темном переулке, заглушенный взрывом хохота, сбившееся дыхание портового танго, паруса простыней и ковров, бьющихся в агонии на веревках в старых кварталах, шум и гам разноцветной, пестрой La Boka, где на каждом шагу можно остаться без кошелька и без сердца… Опасность, веселье страстного города, всегда поющего, всегда танцующего, год за годом крутящего суету сует по вечному кругу.

Здесь я свободен и одинок настолько, насколько можно быть одиноким в этом дивном сосредоточении жизни в 27 лет. Я бежал сюда от своих чопорных родителей, закованных в распорядок дня, как в доспехи средневековья. Мое художественное образование стоило родителям немалых денег и дало мне неплохой багаж: в искусстве я разбирался вполне сносно. Но я всегда любил бунтаря Гойю, и мой дух плохо уживался в высокомерной Британии. Я бежал от надменной молодежи, от лживой богемы творческих тусовок, не имеющих отношения к творчеству, от красивых женщин, в которых не было страсти. И когда моя новая подружка, с которой мы проводили всего третью ночь, предложила мне рвануть в Латинскую Америку, через час я уже паковал единственный дорожный рюкзак, на ходу прихлебывая ром для храбрости.

Денег хватило на несколько первых месяцев безбедной жизни в Аргентине, пока оскорбленные родители не перекрыли мне доступ к счету. За это время я расстался с моей лондонской знакомой и повстречал еще несколько десятков удивительных, ни на кого не похожих латинских женщин. Я пялился на их белоснежные зубы, захлебывался в их волосах и готов был вгрызаться в их чужеродную, смуглую кожу, пахнущую такой смесью запахов, которая приводила меня в животное состояние. Слава Иисусу, все не вечно, иначе, вероятно, я сошел бы с ума от такой жизни. Безумие первых месяцев закончилось вместе с деньгами на счету, и пришло время подумать о работе. Вспомнив о том, что я художник, я довольно быстро сообразил, сидя за стаканом с ромом, чем могу заработать на эту великолепную жизнь. Со своим дипломом и европейской харизмой я быстро устроился мастером татуировки в небольшой салон недалеко от Ла Бока.