«… Счастлив, кто мудро наполнил хлебом амбары укромные.
Горе, кто труд не исполнил, горе вам, мыслями тёмные!»
Константин Бальмонт «Безвременье»
– Нет, ты правда всё запомнил, Сева?! И заклинание, и как зовут этих повелителей, что вызывал друид? – спросил меня Борис, подбрасывая несколько поленьев в костёр. – А можешь повторить? Или ты на ходу тут сочиняешь?
– Борь, ты просто завидуешь, что твоя страшная история оказалась не такой уж и страшной, – не дав мне ответить встрял Мишаня. – Русалки уже не актуальны, а у Севы реальная история.
– С такой Алёной как у него можно и в ад прогуляться, – не унимался Борис. – Правда он, кажись, уже там побывал, и на радостях, что вернулся, даже пить бросил.
– Ты почти угадал, – закивал я в ответ, пожалев уже трижды, что согласился приехать к Боре на дачу. Середина ноября, под вечер откровенно похолодало, а дачный домик не особо приспособлен для проживания там в холодно время года. Мы сидим во дворе у костра, мой друг Мишаня, из солидарности, пьёт со мной чай, а вот Борис уже успех выпить изрядное количество спиртного. Он сам же и предложил пощекотать нервишки страшными историями, и рассказал нам легенду о местном небольшом озере, в котором когда-то обитала русалка. Появлялась она исключительно в полнолуние: подплывала к берегу и начинала истошно вопить, да таким высоким голосом, что закладывало уши на несколько дней, при чём только у местных молодых девушек, всех без исключения. Я понимаю, прекрасно пониманию местное население, куда интереснее придумать легенду о русалке в оправдание названию села Глуходевичье. Так, вроде, и жить как-то интреснее, а как оно там было на самом деле, да и было ли вообще, теперь уже никто разбираться не хочет…
– Сева, ты передумал рассказывать? – вывел меня из размышлений голос Мишани. – Обещаю лично врезать этому алкашу, – он кивнул в сторону Бориса, –если он попытается вставить хоть слово!
– Да молчу я, молчу… всё! – Борис поднял руки вверх. – Сдаюсь! Чаю плесните мне, одному пить водку что-то перехотелось, – добавил он. – Самому до жути интересно, если честно, что ж там такого с тобой приключилось, Сев. Давай с самого начала, всё, что помнишь, рассказывай.
– Ладно, так уж и быть, слушайте, – я сделал большой глоток ещё не успевшего остыть чая, закрыл глаза и живо представил себе тот момент, когда услышал странное заклинание:
– О, Могущественный Керн, твоё безмолвное присутствие мы ощущаем в дыхании лесного ветра, дай же нам разрешение на общение с Дагдой, – повелителем жизни и смерти!– громко сказал старый друид поднимая руки к небу, в одной из которых он держал огонь. Живое пламя на ладони, как прирученная стихия, весело колыхалось, не обжигая кожу. Спустя минуту огонь погас и в воздухе запахло жженой полынью, гвоздикой и миррой. – О, Великий Дагда, ты бог магии и изобилия, повелитель всех времён года. Позволь нам вызвать властелина мира мёртвых – Гвин ап Нудда и четырёх стражей Аннона!– друид стоял чуть вдалеке от огромного костра вокруг которого, в диаметре около трёх метров, были выложены девять больших плоских камней.
– Ты не пугайся, Сева, сейчас тут такое начнётся,– услышал я знакомый голос и повернул голову. Деревянная маска на лице моей Алёны, а это точно была она, я это чувствовал, не могла не вызвать шока. Застывшая гримаса ужаса ясно передавала все ощущения от страха или невыносимой боли. Мастер явно был профессионалом и сумел чётко вырезать каждую деталь. – Алён, это ты?
– Да я, я! Можно подумать, что ты выглядишь лучше?! Это защитная маска, оберег от нечистой силы. Всё, не отвлекай меня, мне скоро выходить туда,– она показала пальцем в сторону горящего костра.
Я только сейчас понял, что и сам гляжу на всё происходящее через два небольших отверстия. Но для пущей уверенности всё-таки притронулся к лицу. Деревянная маска сидела как влитая.
– Для того, кому мы служили сначала в сосновых лесах,– продолжал старый друид, – душистое благовоние поднимается в небо. Гвин ап Нудд и стражи потустороннего мира: Гогледд – Хранитель Севера, Дуираин – Хранитель Востока, Дехев – Хранитель Юга и Горлеуин – Хранитель Запада, огнём мы выражаем вам свое почтение!
– А эти девять огромных камней для чего? – не выдержал я и спросил у Алёны.
– Это для повелителей Аннона. Хватит уже задавать мне дурацкие вопросы!
– А Аннон это кто?
– Не кто, а что – это потусторонний мир у друидов, не понятно что ли? Ещё хоть слово и я обижусь. Тут нельзя разговаривать, Сева…
Ночное небо в это время озарилось яркой вспышкой и постепенно начало заполняться огненно-рыжим светом вперемешку со всеми оттенками красного. Я услышал гул голосов людей стоящих рядом и с каждой минутой он продолжал нарастать. Только сейчас мне стало заметно, что народа здесь за сотню, не меньше. Люди стояли как живая стена окружившая поляну. Невзрачная одежда, деревянные маски, мужчины ли, женщины – не понятно; на некоторых надеты шкуры, а вместо масок головы диких кабанов. У тех, кто стоял дальше всех от центра в руках были длинные шесты с нанизанными на них человеческими черепами. Небо продолжало гореть, иначе это назвать было невозможно, а из пламенных облаков образовывались чёткие силуэты огромных огнедышащих гончих псов. Они неслись прямо по воздуху. Гул голосов всё ещё продолжал нарастать, да так, что слушать это стало невыносимо и я, чтобы не сойти с ума от всего происходящего, последовал их примеру:
