Древнеиндийский эпос «Махабхарата» считается длиннейшей поэмой в мире.
В своей изначальной форме она состоит из двадцати четырех тысяч стихов, но со временем количество стихов в ней увеличилось до ста тысяч. Как и Ветхий Завет, «Махабхарата» – это не цельное повествование, но собрание историй. Ее центральная тема – как показывает название – это история потомков царя Бхарата[1] и древней Индии – той земли, где жили и правили дети Бхараты.
И есть в «Махабхарате» один небольшой фрагмент – разговор принца Арджуны и его возничего, воплощения бога-хранителя Вишну, Кришны. Этот отрывок давно перерос саму «Махабхарату» и стал самостоятельной книгой – одной из самых священных книг не только индуизма, но и всего человечества. Она называется «Бхагавад-гита» – «Песня Бога».
Знаменитый ученый Вильгельм фон Гумбольдт назвал «Бхагавад-гиту» «прекраснейшей, быть может, единственно истинной философской песнью из существующих на каком-либо языке». Максимилиан Волошин писал: «„Бхагавад-гита“ – это одно из величайших Евангелий человечества».
Сами индусы считают ее одним из трех важнейших текстов индийской философии наряду с «Упанишадами» и сутрами Веданты. Ученые не могут указать точного времени ее создания, но считается, что она была написана за много веков до нашей эры. А сама книга, состоящая всего из 18 глав и 700 стихов, представляет собой философскую беседу принца Арджуны и его друга – бога Кришны, одного из воплощений Вишну. Кришна так просто и ясно растолковывает Арджуне понятия долга, жизни, философии Веданты и практики йоги, что за многие века «Гита» становится священной книгой.
В XVII веке ее переводы распространились в арабском мире. Европа познакомилась с «Гитой» в 1785 году, когда санскритолог Ч. Уилкинс впервые перевел ее на английский язык. О ней восторженно отзывались Гете и Гейне, Шелли и Эмерсон, Гегель и Шопенгауэр, Бетховен и Гессе, Роден и Швейцер, Лев Толстой и Бунин, Эйнштейн и Юнг, Неру и Махатма Ганди. Олдос Хаксли писал: «„Бхагавад-гита“ – наиболее полная энциклопедия духовного развития, совершенное выражение ценностей, без которых немыслимо существование человечества».
В России «Гита» впервые появилась с приходом в Астрахань индийских купцов в начале XVII века, однако широко о «Бхагавад-гите» в России узнали только в 1788 году, после того как ее впервые на русском языке издал известный просветитель, писатель и журналист Н. И. Новиков. Перевод был сделан с английского источника и назывался «Багуад-гета, или Разговор Кришны с Арджуном». В XIX веке «Бхагавад-гита» получила широкую известность среди русской интеллигенции.
Екатерина II одобрила книгу, а Священный Синод благословил «Разговор Кришны с Арджуном» к изданию, сочтя его «книгой душеполезной». Ведь еще святой Августин сказал: «То, что называется христианской религией, существовало среди древних, и никогда не было такого, чтобы она не существовала – с начала человечества и до пришествия Христа» (De Vera Religione, 10).
Считается, что «Бхагавад-гита» может служить практическим руководством как в духовной, так и в материальной сферах жизни. Часто «Бхагавад-гиту» характеризуют как один из самых уважаемых и ценимых духовных и философских текстов не только традиции индуизма, но и религиозно-философской традиции всего мира.
* * *
Когда я читаю книги, описывающие индийский взгляд на мир и Бога, – такие как «Катха-упанишада» и «Бхагавад-гита», у меня – непонятно почему – возникает ощущение узнавания чего-то естественного и изначально мне знакомого. Ну да, все так и есть, и в «Гите» это сказано самыми простыми и ясными словами – так ощущаю я; а что, разве можно как-то по-другому?
Моя задача как переводчика состояла в том, чтобы пересказать содержание сказанного в «Гите» самым простым русским языком. Я постарался избавиться от обычного – важного и напыщенного – поэтического стиля, потому что, на мой взгляд, Бог, говорящий здесь в лице Кришны, не может говорить неестественным языком. Речь Бога бесконечно естественнее речи людей, потому что Он и есть – Естественность и Простота. Поэтому я решил: чем проще и яснее будет перевод, тем лучше.
Из этого я и исходил.
А чтобы добиться искомого результата, сначала я перевел на русский язык привычный мне текст Кристофера Ишервуда, потом несколько лет сравнивал свой перевод каждого стиха с переводами А. А. Петрова (1788), А. А. Каменской и В. де Манциарли, Б. Л. Смирнова, В. Г. Эрмана, В. С. Семенцова, Свами Прабхупады и С. М. Неаполитанского и искал слова, которые передавали бы суть сказанного максимально ясно и прямо.
Получилось ли это – судить вам.
