Не говори со мной о своей духовности, дружище. Мне это не так интересно… Пожалуйста, не говори со мной о «чистой осознанности» или «проживании в Абсолюте».
Я хочу посмотреть, как ты относишься к своему партнеру. К своим детям, родителям, к своему драгоценному телу.
Пожалуйста, не читай мне лекцию об иллюзии отдельного "я" или о том, как ты достиг постоянного блаженства всего за семь дней. Я хочу почувствовать неподдельное тепло, исходящее из твоего сердца. Я хочу услышать, как хорошо ты умеешь слушать. Воспринимать информацию, которая не соответствует твоей личной философии. Я хочу посмотреть, как ты общаешься с людьми, которые не согласны с тобой.
Не говори мне, что ты пробудился и свободен от эго. Я хочу узнать тебя вне слов. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь, когда тебя настигают несчастья. Если ты можешь полностью погрузиться в боль и не притворяться неуязвимым. Если ты чувствуешь свой гнев, но не идешь в насилие. Если ты можешь спокойно допустить переживание своего горя, не став его рабом. Если ты можешь чувствовать свой позор и не позорить других. Если ты можешь облажаться и признать это. Если ты можешь сказать «прости» и действительно иметь это в виду. Если ты можешь быть полностью человеком в своей восхитительной божественности.
Не говори со мной о своей духовности, дружище. Мне это не так интересно. Я просто хочу встретиться с ТОБОЙ. Познать твое драгоценное сердце. Понять прекрасного человека, борющегося за свет.
До слов «о духовном человеке». До всех искусных слов.
Джефф Фостер
Была ночь. Звезды ярко сияли, но теряли мощь своего света рядом с полной луной. Тишина. Лишь тихий нежный шепот волн нарушал ее. Бархатный, еще теплый песок под ногами. Ева сидела на берегу моря, обняв бутылку шардоне. Волны ласкали ее ступни. Женщина посмотрела на полупустую бутылку вина и, достав свой мобильный телефон, написала сообщение. «Мамочка, я хочу умереть, если завтра я не выйду на связь, ищите мое тело на дне моря». Если бы только она подняла голову наверх. К звездам. Ко Вселенной – она бы ее услышала и помогла ей. Конечно бы помогла. Но женщина обращалась к своему проверенному другу – бутылке. О боги! Сколько было «правды» на ее дне. Сколько эмоций, открытий, иллюзий. Она обхватила горлышко губами и высосала вожделенный сок.
«Правда на дне бутылки». Эта фраза засела в ее голове. Как хорошо было бы сейчас войти в воды Лионского залива Средиземного моря и просто раствориться в них. Всем телом, без остатка. Оставить все печали, все горести, все сложности и просто уйти. Ее мысли прервал писк мобильного телефона. Мама среди ночи прочитала ее сообщение. На экране высветилось: «Доченька, милая, я люблю тебя! Ты нам нужна! Приезжай домой». Это сообщение как будто погладило Еву изнутри. И что это за чувство? Истинная любовь или удачная манипуляция?
Ева была на дне, как и вино в ее бутылке. Но слишком боялась. Боялась взять ответственность за свой поступок. И просто сделать этот шаг.
Ева зашла в воду по пояс. Ее чудесное белое платье намокло. Она посмотрела на пустую бутылку и произнесла: «Кто ты мне? Друг или враг?». Она опустила ее на морскую гладь и смотрела, куда она поплывет. Туда, куда ее поведет за собой море. Бутылку прибило обратно к берегу.
Ева проснулась от дикого похмелья. Голову разламывало на части. На тумбочке у кровати лежали таблетки. Она всегда готова. Она знает, как снять «симптомы». Телефон вибрировал от бесчисленного количества звонков от мамы.
– Да, мама, – низким и хрипловатым голосов ответила она, – все в порядке, я жива.
– Моя дорогая, что это было вчера? Возвращайся домой. Мы тебя всегда ждем и любим, – слышался родной голос в трубке телефона.
– Мамочка, я буду работать, мне здесь нравится. Просто накрывает периодически. Прости, что дала вчера слабину.
Она взглянула на будильник и быстро закончила разговор: «Мама, прости, пора бежать на работу».
Она встала с кровати и подошла к зеркалу в ванной. Обычно идеально прямые волосы цвета воронова крыла стояли колом от морской воды. Лицо опухло. Синие глаза были бледными и потухшими. Ева посмотрела на себя и грустно улыбнулась. Что же делать? Она есть у самой себя, и ей нужно себя кормить. Она достала шардоне из мини-холодильника и приложила холодную бутылочку ко лбу.
– О да, детка! – прорвалось откуда-то из глубин души.
Ева включила музыку, танцуя, достала идеально чистый бокал, три куска льда, и желтая жидкость с виноградным вкусом полилась в бокал.
Каждую ночь она блистала на сцене. Ее лицо украшало постеры по всему Марселю.
Когда ее узнавали на улицах, в ней просыпались стыд и вина. Стыд и вина сопровождали ее, когда она выходила танцевать. Благо, из-за прожекторов, которые били ей полным светом в глаза, она не видела вожделенные взгляды, которые прожигали ее тело и душу.
Ева сама не знала, для чего ей это. Зачем она туда пошла, если внутри все кричало, что не надо идти? Она шла на поводу своего страха. Ее внутренний страх, который взял под контроль ее сущность.
– Что, простите? – вскинула бровь Ева.
– Сделай мне минет, я что, говорю на японском языке? – толстый коротышка сел на кожаный диван.
