Время нашей жизни не состоит из прошлого, настоящего и будущего. Мы просто привыкли делить его на периоды таким образом, для удобства, чтобы легче было писать автобиографии или дневники. В действительности, время – это абсолютная категория, существующая всегда и везде. Либо вовсе не существующая, а представляемая человеком, как неизбежность, как гнетущая вечность, которая ведет его к неминуемому концу. Философы и ученые, пытавшиеся постигнуть законы пространства и времени, утверждают, что если бы человек мог гипотетически достичь скорости света, то, оторвавшись от Земли, он мог бы одновременно увидеть себя в нескольких временных измерениях, а именно, себя, существующего во всем доступном нам мире, в пределах, отпущенных отрезком земной жизни. Иными словами, мы существуем всегда и везде, и только наши несовершенные органы чувств не позволяют нам ощутить свое вечное присутствие во всех проявлениях безграничной жизни. Хотя события, описанные в этих заметках, охватывают 50 лет, у меня все равно складывается твердое убеждение, что все это происходит одновременно – то, что было 30 лет назад или 40 – это продолжение наших дел, состояний и взаимоотношений, складывающихся сегодня, вчера или завтра. По отношению ко времени личной жизни нет событий более важных или менее важных. Все события одинаково важны, только мы не замечаем порою, как они отражаются на нашем движении в безграничном и всевластном пространстве, в котором нет никакого времени, а только всепоглощающая пустота и тишина. И как бы мы ни силились заполнить своими микроскопическими молекулами, своим шумом эту пустоту, она все равно ничем не заполняется, а только иногда принимает эти молекулы, чтобы распылить их в мироздании и отправить дальше для соединения с другими веществами, которые могут дать ростки органической жизни в других уголках Вселенной, где вечное пространство все также обволакивает мир своим безмолвием.
Значит, ситуация такая: мы стоим втроем, три молодых студента, с походным снаряжением, на берегу быстрой высокогорной речки, где-то на границе между Дагестаном и Азербайджаном. У нас есть компас и какая-то весьма примитивная карта местных маршрутов, но мы не знаем точно, в каком направлении двигаться, чтобы выйти на главное шоссе, ведущее на северо-запад. И вдруг совершенно неожиданно мы натыкаемся на компанию других туристов, праздных путешественников, которые, судя по их внешнему виду и снаряжению, гораздо опытнее нас. Мы тут же пытаемся выяснить у них дорогу на Хунзах и дальше, в Орлиное Гнездо. Солнце стоит высоко, жарко, вода в реке журчит, поют и чирикают вокруг диковинные птицы. В компании туристов выделяется женщина в купальнике и соломенной шляпе. Пока их вожак, обветренный и бывалый бородач, размахивает картой и объясняет нам маршрут, она медленно и грациозно садится на камень, поднимает руки и начинает укладывать волосы, выставляя нам напоказ свои подмышки и высокую грудь. Я уже давно перестал слушать этого бородатого вожака, надеясь на моих приятелей, и сосредоточился на изучении отдельных частей тела дамы. Я пытаюсь запомнить изгиб талии, округлость коленей, тонкие пальцы с длинными красными ногтями и светлые волосы, заправленные за уши и спадающие из-под шляпы. Хотя женщина явно городского вида, она представляется мне нимфой, прочно связанной с этим удивительно красивым местом, как будто она только что вышла из реки и сейчас исчезнет вместе с горными потоками, уносящимися вниз, в долину.
Тем временем этот суровый обветренный вожак, как-то странно и хмуро на нас посмотрев, прервал свое объяснение и спросил недовольным голосом: «Вы все поняли?» Мы закивали головами, и поскольку дальше стоять и глазеть на женщину было неудобно, нехотя отправились восвояси. Пройдя метров сто, мы остановились, и каждый из нас снова задумался, какое направление движения выбрать. И вот тут-то выяснилось, что никто из нас троих не слушал и не слышал ни одного слова бородатого вожака. Удивляться было нечему: друзья, так же, как и я, были заняты созерцанием нимфы. Мы так и не выяснили, куда идти и долго еще плутали в поисках маршрута, а ее образ носился с нами и над нами, и еще какая-то невыразимая тоска преследовала нас, сожаление, что нимфа исчезла, и мы не можем видеть ее волнующие изгибы, ее движения, ее загадочный благословляющий взгляд. Причем, каждый из нас был точно уверен в том, что именно его она одарила тем многообещающим загадочным взглядом.
Самое удивительное заключается в том, что, когда мы встретились с одним из друзей много лет спустя, уже обремененные семьей и детьми, мы признались друг другу, что до сих пор иногда видим ту нимфу во сне и даже (не дай бог жена узнает), занимаемся с ней любовью. Что это было? До сих пор непонятно. Мы видели ее всего пять минут своей жизни и не обменялись с ней ни одним словом. А она почему-то осталась в нашей жизни навечно, не стареющая и не меняющаяся. Откуда она взялась на этой горной тропе, в жаркий полдень, у прохладной речки, на границе между Дагестаном и Азербайджаном?
За три дня до 50-летия
