Уважаемые читатели! Рад представить вашему вниманию новый поэтический сборник вологодского поэта, члена Российского союза писателей Виталия Рябкова, известного в литературных кругах под псевдонимом Александр Ковшиков. Название книги говорит само за себя: «Боль души». В предыдущих книгах я уже рассказывал о самобытности творчества автора. Поэтому хочу поговорить о том, что для русского поэта важнее всего. В чём именно заключается боль его души? Вопрос довольно сложный, ибо нет поэтов одинаковых… а, значит, и нет одинаковых стихов. Но если речь идёт о душевной боли, то, пожалуй, она одинакова у всех поэтов и писателей. Это боль за судьбу нашей многострадальной державы, уходящая корнями в русскую глубинку. Автор антонимично ставит перед читателями два образа: образ матушки-природы и образ русской глубинки. Казалось бы, на первый взгляд, два этих образа неразделимо слились в один, но… это только на первый взгляд. На самом деле оба этих образа находятся по разные стороны. Между ними только людские слёзы. Красота нашей природы – по левую руку, а по правую – разруха и грязь, заброшенные деревни и сёла, покосившиеся старые ветхие домишки, в которых живут старики. Наверно поэтому автор обращается к природе как к высшему разуму, ибо вера в чистое и животворящее, в Бога и природу – одинаково значимы:
О, Боже! – бор благослови!..
(Стихотворение «В душе рождённые стихи»)
Искупались в реке, как в купели…
(Стихотворение «Ночка выдалась тёмная, злая…»)
Для поэта даже душевная боль лечится обычным листом подорожника:
А грудь наполнит сладкая истома,
Лишь приложу к израненной душе
Тот подорожник, сорванный у дома…
(Стихотворение «Вот место, где когда-то был наш дом…»)
В некоторых поэтических произведениях Александра прослеживается добрая чудинка, свойственная «шукшинскому» стилю. Достаточно вспомнить рассказы Василия Шукшина и сравнить с ними стихотворение Ковшикова «Разговор со стариком». Здесь вы не найдёте красивых витиеватых описаний, метафоричности и философских рассуждений. Только прямой, открытый и простой диалог – вот что использовано автором. Именно диалог двух простых сельских мужиков и создаёт русскую «ломовую» философию со слезами по умирающей матушке-глубинке.
Следует отметить очень важную деталь: старик в этом произведении не живёт, а выживает, но… он не жалуется, не стонет, не плачет. Он просто разговаривает с собеседником. Нужда стала неотъемлемой частью, я бы сказал, привычкой для русского человека. Она отчётливо отображена автором.
И как тут читателю не заплакать?..
В стихотворении «Горька моя печаль» поэт мастерски ввернул в тяжбу деревенского быта неистребимую русскую весёлую душу. Наш брат всегда мастак гульнуть!
Обстановка небогатая:
Печка, стол, дрова, гармонь…
(Стихотворение «Горька моя печаль»)
Обратите внимание, как можно показать одним словом «гармонь» то, что, несмотря на непосильный труд и тяжёлую русскую долюшку крестьянина, жажда и стремление к жизни не гаснет свечкой, не умирает среди крестов, а тянется к свету и радости.
Поэзия Александра Ковшикова зачастую имеет два сопряжения: «деревенская радость» и «деревенская грусть». Если в стихотворении «Горька моя печаль» олицетворением радости является гармонь, то в стихотворении «Придут другие времена» олицетворением грусти являются деревенские постройки. Сам вид окрестности навевает на поэта «некрасовскую» тоску:
Окину дали взглядом скорбным —
Гнилые срубы. Грай ворон
Звучит напевом похоронным
На всех ветрах, со всех сторон.
(Стихотворение «Придут другие времена»)
Одушевление образов – неотъемлемая часть в творчестве любого поэта. Да и как писать стихи о родине, если не видеть и не представлять её живой?.. Ласковая целующая зорька – образ молодой русской дéвицы:
Зорька нежно целует наличники
На моей захудалой избе…
(Стихотворение «Мечтаю»)
Или хрипло, по-стариковски дышащий образ ветхого деревенского дома:
Скрипучий старец с потемневшим ликом,
Он и упрёк, и совесть, и судья…
(Стихотворение «Ода старому дому»)
В любом стихотворении Александра Ковшикова есть дыхание и динамика; есть тот или иной «конфликт». Если нет «конфликта», то нет и стихотворения. И это не мной придумано и сказано. Об этом говорил на обучающих литературных семинарах выдающийся русский поэт, секретарь правления Союза писателей России, мой учитель словесности – Евгений Николаевич Семичев.
Читая стихи Александра Ковшикова, я вижу, насколько правы мастера. Без кислорода, динамики и конфликта действительно всякое стихотворение считается несостоявшимся. Только эти фабулы позволяют жить лирическому герою. Только они будоражат сознание читателей. И всякий раз Ковшиков заставляет трепетать сердца от своих откровенных строк.
Мы не отошли от основной темы нашего разговора, ибо в образах и персонажах тоже скрыта боль. Она повсюду растеклась по родной земле. Автор пытается остановить этот поток, ставя невидимые плотины на пути. И это ему удаётся. Не в защиту творчества поэта, а для разъяснения добавлю, что я не настаивал на точной рифме и удалении шероховатостей в некоторых текстах. Счёл нужным оставить как есть, ибо углядел именно в этих «непричёсанных» строках раскрытую книгу авторской души. Она вещает нам так, как чувствует.
