Босиком по осколкам войны… Cтихи

© Олег Дыбцин, 2018

ISBN 978-5-4485-7174-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Он до сих пор устало смотрит в ночь,

Проснувшись от неведомых пожаров.

Душа его опять куда – то прочь,

Летит под плачь ровесницы гитары.

Туда, где днем в тени за пятьдесят,

Где горы снег обнял и перевалы,

Туда, где по весне цветет гранат —

Оттенком не привычно ярко – алым.

Он снова там на выжженной земле,

Обьят ее колючими ветрами…

И шепчут ему струны в тишине:

«Салам, Бача, споем вновь с пацанами.»

И по привычке, словно» на двоих»,

Он курит, половину, чтоб оставить,

А в окна лезет ярко – красный блик,

Рассветом вскипятив больную память.

Ах, сколько лет прошло, а он все «ТАМ»,

Синдром войны навряд ли чем излечишь.

Он до сих пор, «ушедшим» пацанам,

На» ВЫВОД ВОЙСК» в церквях всем ставит свечи.

И не понять его со стороны,

Но он то знает, он то точно знает,

Что от войны и снова до войны —

Солдат Отчизны бывших не бывает!

Шептались за спиной его соседи,

Когда он пьяный шел к себе домой:

«Сдурел, Михалыч, крыша что ли едет?

Уж третий месяц пьет, как заводной!

«А он рукой махал мол – «Всем здорова!»,

Включив в себе режим автопилот.

Он с виду только был мужик суровый,

Похож на тех, кто гвозди в узел гнет.

Я с ним не раз, на лавочке под кленом,

Из горлышка коньяк украдкой пил…

Он был в стихи Есенина влюбленный

И до безумства неба ширь любил.

Полковник авиации в отставке,

Прошедший череду тяжелых войн,

Мне говорил: «Давай, Олега для затравки,

За гул винтов «по маленькой» с тобой?!»

А дальше я читал свои стихи,

А он сидел хмельной и молча слушал.

Я видел, как сжимались кулаки,

От строк войны ему ломая душу.

Он никогда ни чем, не козырял,

И был открыт собой для всех, как небо.

Детей ему с женой Господь не дал

И для него семья осталась – небыль.

«Забыл совсем, Олега, вот, бери»

Он мне тянул две плитки шоколада.

«Жене своей с дочуркой подари,

Отставить разговорчики, так надо!

«И тихо плыл в улыбке душой,

Благодаря полковника по детски.

«Давай, пехота, по чуть-чуть еще —

За синь небес и мир, как в старой песне!»

Шептались у подьезда вновь соседи,

Глаза стыдливо опуская в пол.

««Сгорел», Михалыч… слышь, Олега в среду…

На небо свое чудное ушел…»

А мне к утру приснилась снова Мать,

В глазах слеза от этого виденья.

В ушах вопрос звенит и память вспять,

Пошла обвалом в крупные каменья.

«Ну, что ж ты, сын, вновь взялся за свое,

Мои мольбы тебя не остудили?

Вот и опять на сердце вороньем,

Моем тревоги черные вскружили.

Ты весь в Отца – характером упрям,

Уж если, что решил – не двинешь с места.

Зачем ты, сын, пустив все по ветрам,

Шагнул опять, так слепо в неизвестность?

Четвертый месяц я не слышу голос твой,

Худые мысли с чувством моим в споре…

Зачем ты, сын, играешь вновь с судьбой?

Мне потерять тебя – большое будет горе!

Не мучь меня, сынок, живи, как все,

Я за тебя бояться, так устала…

Твоя дочь, «Папа», вновь вчера во сне,

Губами пересохшими шептала…

Уйди от этих войн – молю тебя…!!!

Довольно, хватит трупов для Отчизны…!!!

Из века в век марш траурный трубят,

Архангелы войны живым при жизни…»

И рубануло стоном под кадык,

Слеза пошла мне горло обжигая,

Сорвался из груди в надрыве крик:

«Я к вам вернусь, клянусь, я обещаю..!!!»

Брату моему по крови и духу посвящаю.

Еще вчера Афганский солнцепек

Броню калил, коснись – ладонь в ожоге,

Еще вчера в колонне на восток

Он уходил по пепельной дороге.

Еще вчера казалось этот груз

Солдатской доли юной будет вечен,

Но время шло и вот уже Союз

Его встречал сиренью в майский вечер.

Уже неделя, месяц, позади