Брызги первых дождей. Невыдуманные истории

© Андрей Затонский, 2018

ISBN 978-5-4496-0727-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В этом году у меня юбилей.

Тридцать лет назад я впервые сходил участником, и в том же году – руководителем в категорийный спортивный туристский поход.

Как и положено молодому студенту (комсомольцу, активисту и т.п.), был я рьян и горяч в оценке происходящего, и полагал свое мироощущение важным и нужным для окружающих. А потому писал о походах книги.

В походы тогда много народа ходило. Школьники ходили – безо всяких договоров с родителями и бутилированной воды на маршруте. Студенты ходили – билет до Москвы от Перми в купе стоил 28% моей стипендии, чего ж не ходить-то. Сейчас в районе 6—8 студенческих стипендий стоит. Взрослые ходили – их же отпускали в полный отпуск, а не на две недели со скрипом. Пенсионеры ходили – вот эти и сейчас временами ходят, сказывается закалка.

Жизнь за тридцать лет менялась много раз. И сейчас, возвращаясь из очередного похода, где ни Интернета, ни сотовой связи, опасаешься – в то же самое государство вернешься? Не случились ли за время нашего отрыва от Большой Земли дефлот, война, новый пакет законов?

Последние изменения жизни приводят к тому, что в походы ходят все меньше. Множество коммерческих групп снуют по глубоко протоптанным маршрутам, отдельные энтузиасты умудряются собрать с области одну-две группы для походов высоких категорий сложности, но многое безвозвратно ушло в прошлое.

Слепок собственной памяти с этого прошлого я и предлагаю в виде этой книги. Как оно было в 1988-м, в 1989-м, в 1990-м годах.

Разумеется, сам я тоже менялся много раз за тридцать лет. Добрался до мастера спорта, чемпиона России и так далее. Моя точка зрения на излагаемые в книге события, конечно, тоже уже не та, что при написании этих текстов. Самому интересно читать и вспоминать, как молоды мы были, как искренне любили и верили, какие великолепные глупости совершали. Язык и понятийная система с тех пор тоже существенно изменилась, поэтому каждую повесть приходится излагать дважды. Текст излагается почти так, как он был написан много лет назад – разве что все фамилии удалены. А затем начинается разговор с самим собой в комментариях, ведь я уже совсем не тот, что автор этих строк. Мне есть, о чем с ним поговорить, со мной же двадцати-тридцатилетним, поспорить, а где-то и повздорить, понасмехаться или попечалиться. Заодно и объяснить тем, кому непонятны советские слова, что они тогда значили и какой подтекст несли.

В общем, моим ровесникам – приятных воспоминаний о своей молодости, юным читателям – удивления от того, что, оказывается, и так в жизни тоже может быть.