Бунт

Бунт
О книге

Бунт против насилия приводит к беспощадной тирании – таков один из сюжетов сказки о природе власти, сочиненной Владиславом Реймонтом.

Пообещав свободу и справедливость в земле обетованной и подняв животных на кровавый бунт, пес Рекс сталкивает их с тяжелой реальностью, где жестокость порождает жестокость. В момент, когда обратного пути нет и силы ведомых на исходе, в сердце лидера проникают сомнения, знает ли он в самом деле, куда ведет тех, за кого взял ответственность.

Эту сатиру на революцию 1917 года, изданную в 1924-м, часто сравнивают со «Скотным двором» Джорджа Оруэлла (1945). Книга была запрещена в Польше с 1945 по 1989 год и вновь опубликована лишь в 2004-м.

Владислав Станислав Реймонт (1867–1925) – польский писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе 1924 года.

Книга издана в 2024 году.

Читать Бунт онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

© Ян Мержва, перевод, 2024

© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2024

© Издательство Ивана Лимбаха, 2024

Часть первая

I

– Сейчас мы с тобой поквитаемся, псина! – торжествующе закричала кухарка и, загнав Рекса в угол, принялась бить его кочергой, ожесточенно повторяя после каждого удара: – Это тебе за жаркое! Это за вчерашнюю колбасу! Это за индюшек! – Пес извивался и, умоляюще скуля, лизал ей ноги. – А это тебе за такс, чтобы помнил, хам такой, что нельзя трогать барских собачек. И еще, чтоб тебя уже черти побрали!

И ударила его по голове так сильно, что пес взвыл, ощерившись, бросился на нее, сбил с ног и выскочил из кухни. Она выбежала за ним следом, истошно выкрикивая проклятия.

Но Рекс уже исчез в ближайших зарослях сирени и акации и, несмотря на жестокие побои, едва дыша, из последних сил полз куда подальше, в безопасное место. Вдруг со стороны кухни вновь раздались крики.

Кухарка безжалостно била Немого, держа парня за патлы.

– Ты, мерзкий ублюдок! Хуже того паршивого пса. Я из тебя кишки повыпущу, подлый вор. Я по доброте своей тебе жрать даю, а ты еще и воруешь!

Она голосила изо всех сил, а парень вовсю вопил, тщетно стараясь вырваться из ее железных когтей, – от такого гвалта растревожился весь усадебный двор. Собаки принялись выть и рваться с цепей. Раскудахтались испуганные обитатели курятников. Цесарки с визгом попрятались по крышам, а голуби укрылись на растущих у колодца деревьях. Возбужденные индюки, распустив воротники и хвосты, раскулдыкались, угрожающе переступая с ноги на ногу. С крыльца прилетели павлины и, расправив радугу своих перьев, залились надменными голосами. Из покоев прибежала сама барыня, барчук с ружьишком, барышни с куклами в руках и две по-змеиному извивающиеся рыжие таксы.

В конце концов кухарка отпустила Немого, разразившись слезами и причитаниями.

Тот прыгнул в заросли и как колода свалился рядом с Рексом.

Оба они лежали без сил и почти без сознания – одинаково побитые и одинаково несчастные.

Солнце пригревало, теплый ветер насквозь продувал кустарники, а шелест листвы и жужжание насекомых были настолько сладкими и упоительными, что оба заснули. И оба еще сквозь сон будто бы сетовали на свои беды, тихо и жалобно всхлипывая и поскуливая. Беззвучно подобрался к ним огромный черный кот, давний друг Рекса. Он обнюхал пса, прижался к нему и сочувственно замурчал. Чуть погодя на нижние ветви акации уселись несколько ворон, которые тут же принялись просверливаться через густые заросли и, точа клювы, все смелее опускались ниже и ниже.

– Я еще не подох… – проворчал Рекс, подняв на них полные ненависти глаза и, облизав окровавленное и заплаканное лицо Немого, легким толчком разбудил его.

– Идем отсюда, здесь нас увидят, – заикаясь, пролепетал парень. Они прекрасно понимали друг друга.

– Подожду до вечера! Они готовы меня добить, а я больше не выдержу.

– Ну она тебя и попотчевала! – Немой пожалел друга и пучком травы вытер его бока и гноящиеся глаза. Рекс с благодарностью постанывал.

– Прогони этих мерзких носачей, – проворчал он коту. – Эти падальщики хуже людей.

– Давай я отведу тебя в хлев, я знаю хорошее место там под яслями, – предложил Немой.

– Скоро полдень, и эти визгуны-овчарки могут меня схватить, а сил у меня нет. Пить хочу… пить…

– Пойду посмотрю, нет ли кого у воды, – заботливо сказал кот.

– Лежите, воды я принесу.

И принеся в каком-то черепке немного воды, Немой стал подсовывать ее под нос другу.

– А голубков-то ты у меня утащил, – обернулся он к коту.

– Кузнецкий Ендрек их утащил! Свинья видела, у нее спроси. Это сущий разбойник, он и воробьев из-под аистового гнезда стащил! Даже сорок не пожалел, а старая трещотка на меня за это так набросилась, что я едва ноги унес. Настоящий вор, он теперь еще к соловьиным гнездам присматривается. Попугай уже накричал на него.

– А ты не крутись около попугая! – предостерегающе проворчал Рекс.

– Кузнецкий Ендрек! Ну погоди, негодник! Загоню гусей и, может, принесу тебе что с обеда. Подожди меня! – И Немой засвистел в два пальца так пронзительно, что испуганные вороны удрали в парк.

Кот тоже вылез, осторожно пробираясь окольными путями в сторону кухни.

Как раз прозвонили полдень, и усадебный двор начал наполняться шумом животных и человеческих голосов, грохотом повозок и тяжелой поступью гонимых стад. Заскрипели колодезные журавли. Свиньи нетерпеливо завизжали в своих свинарниках. Ласточки расщебетались на минуту и тут же умолкли, а затем все голоса как будто сгорели в солнечном огне и рассыпались в томной тишине жаркого полдня.

Рекс, зализывая рану, оставался начеку, водил ушами, иногда поднимал голову, время от времени потягивал ноздрями воздух, а порой, тихонько постанывая, начинал дремать.

Солнце играло свой полуденный гимн: горячий воздух дрожал музыкой пламени, так что все голоса природы – а было их бесконечное множество – слились в золотую симфонию света. Все вокруг обернулось звуком, цветом и вместе с тем обрело какие-то призрачные очертания. Демон зноя, полудница с ястребом на голове проплывала над землей, и чего касались ее золотистые одежды – то высыхало в прах, а куда падал ее желтый, как цветы цикуты, взгляд, там смерть собирала богатый урожай: птица вдруг сваливалась с ветки, увядали деревья, насекомые падали замертво, и даже ручейки ослабевали в этом зное. Даже Рекс задрожал и, свернувшись калачиком, прижал голову к влажной земле и прохладным травам. Полудница проплыла мимо, а за ней простирались тревожные крики ястреба и тянулись печальные морщины теней, перепахавших солнечное сияние.



Вам будет интересно