(История о том, как браслет из черного нефрита стал символом любви и молодости)
“Золото имеет цену, нефрит же бесценен”, – гласит старинная китайская пословица. В Китае нефрит считают самым главным и наиболее красивым из всех камней. А в Древнем Китае он считался камнем Неба и Земли, Мудрости и Вечности. Был известен многим народам и ценился выше, чем другие камни (и даже золото в Японии), во многих странах Европы, Южной Америки.
На территории Мексики и Центральной Америки, где находились высокоразвитые цивилизации майя и ацтеков, нефрит был священным камнем высшей мудрости, символом власти и богатства. Так, правитель ацтеков Монтесума после первой встречи с испанским конкистадором Кортесом якобы сказал своим советникам: “Слава Всевышнему! Им нужно только золото и серебро. О нефрите они ничего не знают”. Индейцы, как и китайцы, верили в магическое влияние нефрита на здоровье и жизнь человека.
Нефрит олицетворяет главную восточную заповедь: “Не волнуйся, и не спеши: дней в году много”.
***
Однажды дочь китайского императора по имени Лилинг, что означает “прекрасный нефритовый звон”, заболела и слегла. Опечаленный отец послал гонцов во все уголки страны на поиски лучших лекарей и врачевателей, обещая щедрое вознаграждение. Прошло время. Самые искусные знахари боролись за жизнь молодой принцессы, добывая во всех концах света чудодейственные микстуры. Однако ничто не помогало, юная дева угасала.
И вот, как-то весенним утром раздался тихий стук в ворота императорского дворца. Суровый стражник, дремавший у закрытой двери, спросил недовольно: “Эй, кто там стучиться? Кого принесло в такую рань?” В ответ опять послышался тихий, но настойчивый стук. Стражник приоткрыл дверь и ахнул от удивления. Перед ним стоял невысокий, плохо одетый мальчик, лет пятнадцати. Немного раскосые глаза в сочетании с миловидными чертами лица и темными, слегка вьющимися волосами придавали ему некое очарование. В глаза бросался необычно смуглый, почти черный цвет кожи, что было в диковинку для здешних мест.
Стряхнув с себя остатки сна, стражник повторил: “Ты кто? И что тебе здесь надо?” В ответ прозвучал мелодичный голос: “Меня зовут Бяньши, родом я из далекой провинции Шаньдун. Пришел по указу императорского величества, чтобы излечить его дочь”. Стражник рассмеялся громким и раскатистым басом: “Ха-ха-ха… Что ты можешь сделать для принцессы? Если лучшие умы империи не смогли помочь ясноликой Лилинг. А тебе то куда? Разве что увидев тебя испугается и выздоровеет. Ха-ха-ха…” И утирая слезы, выступившие на глазах от долгого смеха, не позволил юноше переступить порог дворцовых ворот. В ответ Бяньши проговорил с грустью: “Мне жаль принцессу, она умирает. Думаю, только я смогу ей помочь. Передайте его величеству, что не сойду с этого места и буду ждать до тех пор, пока меня не позовут”. И он присел на камень, лежащий у дороги недалеко от дворцовой стены. Шли дожди, дули ветры, нещадно палило солнце, а он все сидел и ждал. Так прошло несколько дней.
Наконец, молодого человека позвали во дворец. Император всей Поднебесной, находясь в крайнем отчаянии, сжалился над юношей и решил, что высшие силы послали последнее спасение его дочери. Бяньши проводили в отдельную комнату, чтобы он отдохнул. Дали новую одежду, ведь его поношенный кафтан за эти дни превратился в сплошные лохмотья. Увидев себя в зеркале Бяньши улыбнулся и подумал, теперь принцесса точно не испугается. Закончив приготовления он вышел в зал, отсюда его повели через длинные коридоры и лабиринты в покои Лилинг.
Живя в заброшенной деревушке далеко в горах, Бяньши не думал, что когда-то окажется во дворце Великого императора. Будучи от природы любознательным, он с восхищением разглядывал убранство чередующихся комнат. Сцены изображенные на стенах будоражили воображение. В них рассказывалось о многовековой истории страны трудолюбивого народа, о правителях и прошедших династиях. Величественные статуи древних воинов из белого нефрита, как будто застыв во времени продолжали нести свою службу. На мраморном полу радовали глаз разноцветной мозаикой диковинные травы и птицы с необычным оперением. Все удивляло яркостью цветов и буйством красок. Наконец придворные, шедшие с Бяньши остановились возле дверей с изображением золотых драконов.
