1. Глава 1
До свадьбы оставался ровно месяц.
Длительная предсвадебная суета уже порядком достала Женьку: то сломя голову надо нестись на другой край города и срочно утверждать окончательный вариант праздничного меню и расстановку мебели в зале, то встретиться с фотографом и обсудить план фотосессии, а затем метнуться стрелой в центр для подготовки сюрприза жениху — постановочного танца невесты с подружками…
— Мам, я больше не могу! Нет сил и ужасно хочется спать, такая рань! — простонала Женька.
— Евгения, умей делегировать обязанности! Станислав с успехом справится с половиной пунктов по организации вашей свадьбы, которая не за горами! Кстати, ты не забыла о планах на сегодня? — строго спросила мать Женьку, допивая крепкий ароматный кофе без сахара.
— С тобой, наверное, забудешь! Ты мертвого заставишь встать и вспомнить все! — парировала Женька и вызывающе посмотрела на мать.
Ольга Сергеевна находилась в той самой поре, когда Баба-ягодка опять…
Стильная, стройная, ухоженная! Пастельные тона макияжа удачно подчеркивали черты лица, делали акцент на губах и серых глазах, которые излучали холодный, стальной блеск, когда ей что-то не нравилось.
— Не юродствуй! Тебе это не к лицу!
Женька промолчала, в такие моменты с матерью лучше не вступать в диалог.
— Надо с уважением отнестись к тому, что Луховицкая отменила поездку во Францию, чтобы успеть завершить твое платье.
— Я ее не просила об этом! Не забывай какие деньжищи ей платят Романовские! — нарушив молчание, ехидно высказалась Женька, ковыряя овсянку в тарелке серебряной ложкой.
— Вот-вот! Разве от тебя дождешься слов благодарности! Всю свою жизнь я положила к твоим ногам… — с особой помпезностью сказала мать, и машинально поправила рукой прядь волос благородного пшеничного оттенка, отливающего перламутром.
— Прошу, не начинай, петь старую песню…
— Рот закрой и не смей перечить матери, никогда!
— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Высочество! Я давно привыкла к тому, что у меня нет права на голос. Ну ладно, Русалочка, по-дурости лишилась голоса ради пары красивых ножек, так и не пригодившихся для соблазнения красавца-принца! Но у меня-то он есть, а что толку?!
— Это кто-же тебе запрещает высказываться?! — строго спросила мать и сдвинула брови к переносице, изображая недовольство.
— Не буду показывать пальцем…
— Оставь глупую демагогию! К двум часам, чтобы была на примерке! Рисунок из стразов Милана будет выкладывать прямо на тебе…
— Звучит страшно…Время собирать камни! Как бы не воздвигнуть себе памятник вместо свадебного платья! И какая она к черту Милана? По паспорту Людка Иванова…
— Отсталый ты экземпляр! Сейчас эпоха звучных псевдонимов! Вот и ты, после бракосочетания, обретешь новое имя!
— Не поняла? О каком имени идет речь?
— Эжен Романовская!
— Ма, ты сошла с ума! Я Женька! Это имя мне дал отец и оно мне очень нравится! Я не буду ничего менять!
— Не смей приплетать сюда отца! Все уже решено! Самый подходящий момент, сменить одновременно и имя, и фамилию.
— Иногда мне кажется, что я тебе не дочь! Какая мать, вот так запросто, выдаст дочь за нелюбимого…Лишит имени и голоса, — обреченно произнесла Женька.
— Не стони! Ты еще скажешь мне спасибо! Все делается ради твоего счастья! А насчет нелюбимого…Странно, что, находясь с «нелюбимым» в Венеции на зимних каникулах, не позаботилась о сохранении невинности? Могла бы и дождаться первой брачной ночи!
— Ма! Как ты можешь! Ты же знаешь, как все было…Он нагло воспользовался моим состоянием…
Женька вскочила из-за стола, слезы ручейками побежали по щекам
— У него иная версия…— догнал голос матери в спину.
Женька торопливо поднялась на второй этаж и с силой дернула дверь в свою комнату.
«Папка! Папочка, как ты мог меня бросить? Все было бы по-другому!» — всхлипывая шептала она, уткнувшись лицом, в подушку на кровати.
— Я ушла! — крикнула мать и громко хлопнула входной дверью.
В доме воцарилась тишина.
Когда Женьке исполнилось двенадцать лет — пришла беда.
Рано утром отец подвез Женьку до школы.
— Спасибо, пап! Если бы не ты, точно опоздала! А сегодня контрольная, никак нельзя!
— Жека, всегда рад тебе помочь, обращайся! — ответил он и, наклонившись к ней, смешно чмокнул в щеку.
— Смотри, а то засыплю обращениями! — угрожающе-шутливым тоном сказала Женька и вышла из машины, послав воздушный поцелуй отцу.
— До вечера, — проговорил он.
Больше Женька живым отца не видела. Что случилось, как погиб отец, так и осталось тайной. ЦКБ, в котором работал отец, имело гриф высокой секретности…
За один вечер, мать изменилась до неузнаваемости. Горе никого не красит.
А дальше потянулись тоскливые вечера, в которых теперь не было отца.
Мать старалась при Женьке никогда не плакать, чтобы ее не расстраивать. Женька делала тоже самое. Надо было как-то жить дальше! А жить было не на что.
— Так больше продолжаться не может, — сказала однажды мать. — Моей зарплаты едва хватает, чтобы сводить концы с концами.
— Я могу начать работать, — не по-детски серьезным тоном предложила Женька.
— Только этого не хватало! Справлюсь как-нибудь сама, но с работы придется уволиться.
— Зачем? Тебе же всегда нравилась твоя работа?
