Моими первыми слушателями, как, впрочем, и критиками стали добрые друзья. И происходило это в одной старинной кафешке на Ист Ривер Сайде. Собирались мы там исключительно по вторникам, пили кофе и я, перебарывая своё смущение скромно читал господам эмигрантам рассказ из коллекции «Чашка Кофейной Хроники.» Два повидавших жизнь криминальных авторитета оказались первоклассными слушателями и критиками. Факт остаётся фактом – их мнение для меня дороже всяких продаж на Амазоне. Сеня прибыл в Америку ещё в первую волну эмиграции. Он довольно бойко говорил на английском, со знанием доки рассуждал об американской политике, успел жениться на чистокровной американке, и когда от него никто не ожидал вставлял свои ржавые 25 центов критики в разговор старых добрых приятелей:
– Вольдемар, ну это вообще никуда не годится! Ты пишешь о карманнике так, будто он мёртвая душа. Оживи его. Назар человек, который заслуживает похвалы, а ты о нём как о бандите. Ладно мы, прошедшие Колыму и Гулаги, на нас чистого места не осталось, а он-то шпанёнок от природы даровитый и благородный. Он чистый вор, не запятнавший себя всякими там разбоями.
Пропуская реплику мимо, я тем не менее брал на вооружение всё что он говорил, и уже дома быстро переписывал часть повествования следуя его замечаниям.
Анастас был менее разговорчив. Родная Греция выдворила его из страны за грехи криминальные, и с тех пор он нашёл пристанище в одном из американских штатов под крылом греческой общины. Он обычно часто кивал и ухмылялся, когда мой рассказ заходил за его мнимое воображение, тёр переносицу, давая понять, что он бы так не поступил, но всегда дослушивал рассказ до финала. Познакомил нас Сеня, которого я знал уже более тридцати лет. Не знаю какими делами они тут занимались, но то что они находили время на несколько чашек кофе и мои бредни возвышало их в моих глазах как не возвышают титулы и звания в глазах придирчивого общества. Я благодарен им, и может быть оттуда и возникла идея этих кофейных россказней из серии «Дьявольское Совпадение». Итак, сегодня вторник. Мы всегда встречаемся ближе к полудню. И если я не поспешу, то первую чашку они опрокинут без меня.
Уже у кафешки я заметил синий кадиллак Сени и его вечного сопровождающего водителя с лицом бультерьера. Анастас жил неподалёку, поэтому в кафе приходил пешком. Но я знал, что он уже сидит за столом вместе с Сеней и бодро обсуждает проблемы греческой общины. Свежий кофейный аромат придал мне дополнительного ускорения и спустя мгновение мы приветствовали друг друга тёплыми объятиями.
– Вольдемар, опаздываешь милок, не гоже так со старыми урками. Не уважение проявляешь, – ехидничал Сеня.
Анастас лишь привычно тёр свою переносицу.
– Дорогие мои. Виноват, каюсь. С кем не бывает. Засиделся над своим «Игроком». Вот принёс на обозрение высокоуважаемым критикам, – размахивая рукописью в руках я чуть было не задел выпяченные подбородки друзей.
Сеня крякнул от удовольствия, – то ли ему приятно было осознавать себя в роли критика, то ли дружба со мной доставляла такую неподдельную радость, но уже через мгновение весь его вид просто кричал о готовности впитывать вместе с кофе интересные моменты новой истории.
Я редко использую клише при написании новых рассказов. Мне нравится использовать истинные истории в своих работах. Иногда я просто брал реальные события, приукрашивал их и раскладывал на абзацы. Так появилось много рассказов. И почти добрая половина их основана на реальности. Но есть и такие, которые совсем не укладываются в привычную жизнь обывателей. Сюжеты к ним просто выдумывались. И скрывать таковые мне не хотелось бы.
– Ну что там за «Игрок».
Я знал о великих способностях игры в карты Сени и Анастаса. Знал о еженедельных баталиях этих старых друзей. И поэтому мне было вдвойне интересно как же они воспримут мой новый рассказ. Кофе постепенно придало уверенность, я перелистнул свою рукописную страницу, поднял глаза на выражающие полную идиллию лица друзей и приступил к чтению.
В преступном мире деньги имеют много имен. Кто-то употребляет слово «капуста». Другие выражают трепетные чувства откровенней – лавэ, филки. Но наиболее полно раскрывается функциональная особенность денег ёмким определением – «воздух». Генератором такого воздуха, необходимого для жизни не меньше, чем наличие его газообразного омонима, является игра.
Алексей жил игрой. Вряд ли во всем многообразии правил, принципов и сути нашлась бы игра, с которой он не был «на ты». Феноменальная память и постоянные многолетние тренировки позволяли ему с легкостью добиваться побед в любом проявлении метафизики азарта, но изюминкой, излюбленным инструментом прибыльного самоутверждения, оставались нарды.
Впервые своего отца – заблудшего в тюрьмах и лагерях уголовника по кличке Большой – Алексей увидел лет в восемь. Просто позвонили в дверь и мальчишка, бросившись открывать, оказался лицом к лицу с седовласым мужчиной в шикарном черном костюме, составляющем вместе с надвинутой на лоб фетровой шляпой впечатление презентабельности и жизненной удачи. Незнакомец улыбнулся рядами золотых коронок и, протянув пацану маленький сверток, угрюмо осведомился:
