Часы
Газеты, как и некоторые другие крупные предприятия, интересны не столько тем, как они делаются, сколько тем, что они вообще существуют.
Карел Чапек, «Как это делается»
На Кутузовском проспекте в глубине Багратионовского сквера лицом к проспекту высится стодвадцатиметровый стакан, называемый «Башней-2000». Сторожевая башня, караулящая вход в новую Москву – Moscow-city. Праздный любопытствующий провинциал, приехавший в столицу, пройдя через ворота сторожевой башни и разинув рот от необычного зрелища, попадает в стеклянную трубу моста Багратиона; долго идет, протискиваясь сквозь толпу таких же, как он, любопытствующих, глядя на серые воды Москвы- реки, и наконец проникает в царство бизнеса, словно сошедшее с открыток с панорамами Манхеттена или Шанхая. Но вернемся назад, в Багратионовский сквер. На небесно-голубом равнодушно-стеклянном фасаде «Башни» в стометровой высоте горит кольцо необычных часов. У этих часов нет стрелок, их заменяет шлейф ресничек, отсчитывающих минуты, и круглые рачьи глаза, отмечающие часы.
Эти часы впервые зажглись ровно в полночь, отделившую старый век от нового. Мой детективный рассказ – о том, как это случилось.
Солидные и маститые писатели обычно предваряют свои произведения словами «Все изложенные здесь события мной выдуманы и не имеют отношения к действительности. Все кажущиеся совпадения совершенно случайны». Я лично не солидный и вообще-то не писатель, а инженер- строитель, волей случая взявшийся за перо, и вообще-то не за перо, а за компьютер, с перьями теперь напряженка. Так вот, я уверяю вас, что все изложенные здесь события – чистая правда. Я заметил, что иной раз в нашей жизни бывают ситуации не менее сложные и запутанные, чем сможет придумать самый хитроумный сценарист. И еще – то, что порой в этой нашей жизни люди начинают вести себя, как актеры на сцене. Впрочем, то, что весь мир – театр и люди в нем – актеры, еще раньше меня заметил Вильям Шекспир. Я и не претендую на первенство.
Итак, я поднимаю занавес…
1
Я коренной москвич в четвертом поколении. К вашим услугам. Я и родился в Москве, только это было очень давно, и столица тогда была совсем другой. В Барашевском переулке, вихляющей дугой уходящем вправо от Покровки, рядом с церковью Введения во Храм Пресвятой Богородицы, что в Барашах, когда-то стоял старый двухэтажный дом номер десять. Там я и родился. Правда, тогда, когда я родился, на церкви не было креста, его снесли в двадцатых годах, и в неопрятно разрушающемся здании бывшего храма разместили завод электроизделий. Там шумели и гремели станки, в бывший церковный двор, заваленный мусором и тесно уставленный штабелями с изделиями, въезжали для погрузки грузовики. Тот старый дом с деревянным перекрытием и облупившейся штукатуркой, где я родился, давно снесли, и я уже не узнаю моей Москвы с кривыми переулками, с дворами, обнесенными высокими заборами. Многое с того времени изменилось. Впрочем, я сам приложил руки к строительству новой, современной Москвы.
Я вернулся на свою малую родину (а впрочем, какая же она малая, эта моя родина?) спустя много лет после того, как был увезен из нее трехлетним малышом. Теперь я жил на шоссе Энтузиастов, у самой кольцевой дороги, и ездил на работу на потрепанной «шестерке». Я ехал через центр по Новому Арбату, проезжал раскрытую книгу здания СЭВ, затем Кутузовский мост, справа на меня высокомерно глядела сливочная, готически ступенчатая пирамида гостиницы «Украина», а сразу за ней меня приветствовал поднятым копытом бронзовый Конь на высокой скале посреди открывающейся площади. «Привет!» – говорил я Коню, и он склонял передо мной свою породистую голову. Всадник на Коне – это был героический князь Багратион – не замечал меня. Отклонившись назад, сурово нахмурившись, замахнувшись шпагой, он смотрел куда-то высоко в небо. Бронзовый князь не одобрял всей этой суеты за его спиной, всей этой новизны, в которую рядилась Москва. Сразу за хвостом Коня меня ждало мое место работы – новая строящаяся башня столицы. Как в давние времена стареющие императрицы Российской империи рядились в новомодные пышные наряды, так и теперь стареющая красавица Москва – императрица, управляющая новой империей – Россией, – спешно рядилась в модные западные наряды, в холодный безразличный блеск стеклянных фасадов, взметнувшихся высоко в небо.
2
Нелюбопытный и нетерпеливый читатель может пропустить эту главу. В ней я попытаюсь объяснить, как устроены и как работают запутанные и трудноуправляемые процессы, которые называются промышленным строительством.
Всякое строительство начинается тогда, когда появляется или, если хотите, рождается Заказчик. В один прекрасный день (извините за штамп, но для нас, строителей, это в самом деле прекрасный день) Заказчик, у которого по каким-то причинам появились деньги, чтобы потратить, решает построить что-то, чего до сих пор не было на земле, – завод, стадион или башню. Я не знаю, как и откуда появляются эти деньги, мир финансов очень сложен для меня, простого инженера. Я только знаю точно, что когда денег нет или очень мало, то это беда. А когда денег очень много, это почти всегда становится большим злом. С моей точки зрения. У меня лично много денег никогда не было, так что я, возможно, ошибаюсь. Так вот, когда Заказчик решается стать на этот крайне рискованный, сложный и скользкий путь, он ищет и находит Архитектора. Не путайте, пожалуйста, нас, строителей, с архитекторами. Мы ходим в грязных сапогах по земле, которую называем стройплощадкой, а те живут в башнях из слоновой кости и мечтают осчастливить человечество новым, невиданным ранее архитектурным чудом. Мне лично кажется, что архитекторы специально задаются целью, как навредить и испортить жизнь нам, строителям, придумать такое, что сделать имеющимися у нас средствами невозможно. В день, когда Архитектор показывает свой проект Заказчику, тот начинает понимать, что на строительство нужно значительно больше денег, чем у него есть, и начинается долгий и мучительный процесс приближения заоблачной мечты Архитектора к земным возможностям Заказчика. Если им удалось достичь компромисса, то это значит, что старт состоялся. Заказчик основывает управление строительством и объявляет конкурс (на строительном жаргоне – тендер) на право стать Генеральным подрядчиком стройки. Выбор генподрядчика – лукавое действо. Хорошо известные и не очень хорошо известные строительные фирмы подают на тендер свои заявки, показывают свои достижения, рисуют радужные перспективы, обещают построить быстро и дешево, но Заказчик знает, что в этих обещаниях изрядная доля вранья. Все строители – хронические вруны. Это у них профессиональное. А как вы хотели? Строительство – непредсказуемый процесс. Например, вырыл Строитель грандиозную яму под фундамент, собирается залить ее бетоном, а тут, как назло, зарядили проливные дожди, и яма превратилась в озеро, а стройплощадка – в болото. Целую неделю Строитель откачивает воду, осушает площадку, выставляет опалубку, готовится принять бетон, а тут грянули суровые морозы, яму засыпало снегом, Заказчик запрещает бетонные работы, и снова – жди у моря погоды. На стройках работают одновременно несколько разных строительно-монтажных организаций, они мешают друг другу, срывают красиво разработанные графики строительства, и все сроки летят в тартарары, к чертовой бабушке и еще дальше, в непечатные просторы русского языка. Опытный и мудрый Заказчик знает, что верить строителям на слово нельзя, и выбирает генподрядчика по каким-то другим, мне не ведомым соображениям.
