– Кто на кастрацию? – строго спросила Валентина, высунувшись по пояс в прихожую.
Михаил обреченно шагнул к двери:
– Наверное, я…
У ветеринара Валентины Щегловой, которую Михаил выбрал по случайному объявлению в газете, похоже, была обширная клиентура. Рядом с Михаилом, мертвой хваткой сжимавшим переноску с котом, в прихожей топтались ещё трое. Солидный господин с крошечным йоркширским терьером, выглядывавшим из-за пазухи, вздыхал у стенки, миниатюрная дама в камуфляжном костюме держала на коротком поводке питбуля, испуганно косящего желтым глазом на хозяйку, а у девушки с кокетливым колечком в пупке дремала на плече большая белая крыса. Стены на лестничной клетке были причудливо расписаны следами разных форм и размеров: кошачьими, собачьими, птичьими и даже черепашьими. Все следы вели к заветной двери, над которой мерцал глазок видеокамеры. Захочешь – не заблудишься!
Валентина была одета в мохнатый плюшевый комбинезон коричневого цвета, надежно защищавший ее от когтей и зубов, да и сама она напоминала ручного забавного зверька. С хвостатыми и усатыми пациентами, а особенно с их владельцами, ветеринарша расправлялась в два счета. Впрочем, хозяева не возражали, они догадываясь, что суровый облик Валентины – профессиональная маска, под грозной личиной супер-профессионала скрывается бесконечно доброе сердце и любовь ко всему живому.
– Владелец, крепче держите животное! – рявкнула Валентина на Михаила уже в кабинете, привычно набирая в шприц лекарство. Огромный, черный с белым, котяра испуганно вжался в стол, а его хозяин сморщился, будто это ему, а не животному вкатили обезболивающее.
– Бедный Клинтон! – пробормотал Михаил.
– Что? – не поняла врачиха.
– Так кота зовут, – пояснил хозяин и робко спросил: – Ему будет очень больно?
– Скоро лекарство подействует, – пообещала Валентина, – придется подождать. Сколько лет?
– Тридцать пять.
– Да не вам, коту! – разозлилась врачиха. – Нечего заводить животное, если так переживаете. Держите пациента крепче!
Отточенный за тысячи операций взмах скальпелем – и обреченный кошачий крик взорвал операционную.
– Господи, как она похожа на Аглаю Федотовну! – с тоской подумал Михаил. – Та бы со мной еще быстрее расправилась…
Аглаей Федотовной звали тещу. Между прочим, тоже хирурга, только не звериного, а человеческого. Ветеринарша походила на тещу Михаила буквально всем: и статью – высокая, с большой грудью, и копной светлых волос, уложенных в затейливый узел, и голосом, низким и властным, и прямым и цепким взглядом. Неужели все, кто держит скальпель и вторгается в живую плоть, становятся неуловимо похожими? – подумал Михаил. И та, и эта дамы сострадают четвероногим и двуногим пациентам, а к здоровым людям относятся подозрительно, даже с некоторой брезгливостью.
Михаил побаивался Аглаю и, ненавидя в себе этот страх, частенько вел себя с тещей, как упрямый подросток.
