«Давай останемся друзьями» – Петя сказал это мне в кинотеатре на 8-ое Марта, когда я приблизилась к нему для поцелуя. Зачем тогда надо было устраивать праздник? Почему он хочет отдалиться именно сейчас? Мы ведь уже через это проходили.
В феврале я прилетела на каникулы к бабушке с дедушкой в большой сибирский город, в квартиру, где я переживала свои подростковые средние и старшие классы. Теперь это было царство отдыха, снега и мороза после стрессовой сессии в Москве, где снег не держится и сразу превращается в дорожную слякоть. Смотрели с бабушкой новый фильм «Богемская рапсодия» с Рами Малеком – и мне не хватало Пети, ведь свободный дух Фредди напоминал мне того, с кем мы не вместе. По телевизору шла комедия с Адриано Челентано. Эти несуразные, казалось бы, фильмы сразу западали в душу, потому что саундтреком шла моя тоска по парню, которого я люблю.
Как-то ночью, когда стало совсем невмоготу, я отправила ему сообщение: «Как дела?», что значило, что я скучаю и хочу все вернуть. Он был рад, но он был бы благодарен, если бы я не написала. Я чувствовала, что ему в тягость наше общение, но мне было очень сильно плохо без него, и я писала снова. Да, я осознавала, что это зависимость, что нужно уходить, быть свободной. Я уже читала книгу Робин Норвуд «Женщины, которые любят слишком сильно». В последнее время старалась опускать Петю с вершины в ленте чатов в вк, переписываясь с другими людьми. Но все равно я не могла оставить его, потому что только с ним и только под его взглядом я была привлекательной, задорной и классной. Сама с собой я была никем.
Теперь он сказал, что не хочет быть со мной как с девушкой. Вот почему вчера у него был такой голос в телефонной трубке, вот почему при встрече он уклонился от поцелуя в губы, хотя и подарил традиционные рафаэльки, вот почему категорически заявил, что после кино пойдет к друзьям.
Я знала все это время, что противна ему, но никогда не заявляла о своих чувствах, и мы не разговаривали начистоту. Нам пришлось бы расстаться, но я физически не могла отпустить его.
Впервые Петины фотографии показала мне моя тетя: веселый, симпатичный светловолосый паренек с необычно длинными завивающимися ресницами. Он учился классом младше и тоже ходил к тете Маше на репетиторские занятия по подготовке к ЕГЭ по русскому языку. Нам предстояло учиться вместе. Я немного смутилась: зачем она мне показывает его фотографии? Разве это важно? Как оказалось, это сын ее хороших знакомых, и он не первый их ребенок, которого она готовила. Между семьями сложились приятельские отношения, и это был не просто ученик из Профи.ру. Вот оно что.
В день, когда должен был прийти незнакомый мальчик, у меня было прекрасное настроение: с нами в тот день занимался мой двоюродный брат Костя. С детства мы виделись с ним только летом в деревне, а теперь после моего переезда мы могли сидеть друг напротив друга в его родной осенней Москве, разговаривать и попивать чай. Мое замечательное состояние подогревал азарт встречи с новым человеком, тем более с парнем примерно моего возраста. Я не заметила, как он входил в комнату – меня занимала веселая болтовня с братом. Когда я обернулась, он уже проходил к нам, опустив глаза. У него были резкие движения, и потом, когда я вспоминала этот момент, у меня складывалось ощущение, что он быстро потупился за мгновение до того, как я на него взглянула.
Нас познакомили, началась возня. Петя взял вдруг откуда-то появившуюся гитару и сыграл песню Матроскина: «А я все чаще замечаю…». Он меня приятно удивил: «Такой забавный, душевный и немного старомодный, а ведь мой ровесник», – подумала я. Еще мне ужасно нравилось, что он смущается разговаривать со мной и смотреть на меня. Я веселилась вовсю.
Мы виделись раз в неделю на занятии, каждый раз он провожал меня до остановки и дожидался, пока я сяду на автобус. Я частенько болела, пару месяцев у меня была депрессия из-за перегруза по учебе и отсутствия друзей в новой школе, поэтому мы могли не видеться довольно долго. Однажды мы зашли в магазин, и он купил мне целый пакет сладостей «в честь прошедшего 8 Марта». Жевали шоколадки на остановке.
«Да он влюбился в тебя», – смешливо прозвучал в трубке ласковый голос тети Леры, когда я была уже дома. Мне не верилось, но внутри все так и плясало.
Через некоторое время влюбилась я, а Петя, мне казалось, наоборот, немного поостыл, потому что не предпринимал активных действий. Наверное, звучит странно, но я влюбилась в него как в друга. Он был единственным из ровесников (не считая брата), с кем я общалась свободно и уверенно, и он был замечательным.
Мы стояли на остановке, и я, сгорая от волнения, предложила: «Будем друзьями?» – и протянула ему свою ладонь, как если бы хотела дать ему «пять», но не за этим. Его голубые глаза озарились внутренним светом, он мягко улыбнулся, понял, что нужно сделать, – приложил свою ладонь к моей. Тут подошел автобус, я запрыгнула в него. Восторженная улыбка не сходила с моего лица всю дорогу домой.
«Давай останемся друзьями» – этого уже было недостаточно после всего, что было. Я вкрадчиво, используя, как сказали бы мужчины, свои «женские чары», начала с ним разговор. Наверное, я вцепилась в него, как кошка, и не хотела выпускать свою добычу, – такой жестокой обольстительницей я себя чувствовала. Я ощущала себя мерзко, и мне было стыдно. Позже, когда мы смотрели с младшей сестрой ее любимого «Эмиля из Леннеберге», я узнала себя в дуре Лине, которая навязывалась Альфреду, а он не знал, как от нее отделаться. Не любила эпизоды с ее участием.
