Электрон – стабильная, отрицательно заряженная элементарная частица, одна из основных структурных единиц вещества.
– Ну и тварь, – я обреченно покачала головой. – Хуже нее еще не было преподавателей.
– Да не переживай ты так. Все еще наладится, сама же знаешь, – искренне, но тщетно успокаивала меня подруга.
– Да какое на хрен наладится? Меня из универа выпрут скоро, а ты – «наладится»! Ты еще скажи, что все будет хорошо…
– Конечно, будет. Это же ты.
– Ну и что?!
– Ты умная и все сдашь, – спокойно ответила Ольга, привыкшая к моему темпераменту за полтора года совместного обучения.
– Умная? Умная! – от ярости я чуть ли не орала, – тогда какого хрена у меня недопуск, раз я такая умная?! Я вот чего не пойму! Недопуск! К зачету! Откуда?!
– Пропускать надо было меньше. И не ори.
Ну, раз уж сама Оля попросила быть потише, значит, я и правда разоралась. Но успокоить себя в тот момент я не имела сил. Злоба заливала глаза радужным бензином, ярость от несправедливости заставляла захлебываться.
– Ты же знаешь, что у меня гораздо меньше пропусков, чем она мне приписала, – сквозь зубы цедила я. – Эта сука просто меня невзлюбила! Ненавижу! Откуда восемь пропусков по практическим? Откуда? Их всего у нас было четыре!
– Угомонись, – тихо попросила подруга. – Все еще образумится. Главное не тяни. Иди в деканат и узнай, что делать в твоей ситуации.
Я стиснула зубы от негодования.
– Деканат! Да срать там хотели на таких, как я. Что мне там скажут? Решайте сами, это ваши проблемы? Знаю я эту… дуру… как ее? Вечно злая сидит.
– Светлана Петровна.
– Да! Она на меня волком смотрит. И чего все меня так не любят?
Я оперлась локтями на колени и обхватила голову, не зная, что делать дальше. Для меня жизнь закончилась сегодня. Теперь – конец. Вон из универа – вон из семьи.
– В деканат все равно придется идти, – заметила Ольга. – Это твой единственный выход. Сходи, вдруг там тебе помогут? А не помогут, что ты теряешь? Сходить стоит. Только не тяни, а то еще и правда дотянешь до того, что станет поздно.
Я качала головой, чуть ли не воя. Эта сука даже не знает, что творит с чужой жизнью. Как безжалостно она ее рушит, рубит на корню. Одно слово – ненавижу – выражает мое отношение ко всему миру сейчас, и к отдельному преподавателю в частности.
– Яночка, ты солнышко. Я тебя очень люблю. Я. Вот просто она такая, и все. У нее такое отношение к своему предмету…
– Не смей ее выгораживать! Это самый худший препод, который пока что у нас был! Субъективнее ее я никого не встречала! – я поднялась, яростно сверкая глазами. – И пусть свою косметику засунет себе в жопу!
– Она что, предлагала тебе?
– Нет. Но думаю, лишь потому, что я ничего у нее не купила, я не получила допуска…
– Иди в деканат. Расскажи все, как есть. Не тяни с этим.
Я схватила свои рефераты и порвала надвое. Четыре двенадцатилистовые тетради одним махом, шутка ли. Вчера я писала их рефераты до посинения, лишь бы закрыть долги, вручную, до боли в пальцах. А сегодня эта тварь просто отвернула от меня свою рожу и сказала, что я НЕ ДОПУЩЕНА к ее зачету.
– Почему? – спросила я, закипая.
– Потому что у Вас долги, а сегодня последний день.
– Так примите у меня их – вот они! – я нагло взмахнула рефератами перед ее крючковатым носом.
– Нет, нет. Надо было раньше. Ничего не знаю. Идите, не задерживайте тех, кто сдает стихи.
– Возьмите рефераты, – настойчивее попросила я и положила их ей на стол.
– Так, не буду я ничего смотреть. У вас недопуск. До свидания.
– Войдите в мое положение…
– С чего я обязана? – она вскинула брови.
– Ну что мне теперь делать?
– Слушать мой курс заново. Все, ушла!
После я еще два раза подходила к ней, растаптывая гордость и принципы в пыль, но она, даже не подозревая, на что я иду ради сдачи ее предмета, просто выпроваживала меня не в самой приятной форме. Так я ничего не добилась и оказалась в коридоре со злосчастными рефератами в руках, которые писала непонятно зачем. И рядом со мной, что в радости, что в горе, вновь была Ольга. Единственный, по ходу, здесь человек, который привык к моему характеру, понимает меня и не обижается, когда я ору на нее.
– Не пойду я никуда… Пошла она, сука.
– Ян, прекрати. Сейчас кто-нибудь услышит.
– Да плевать! Все равно ведь вылечу отсюда скоро!
– Угомонись, я тебе говорю. Господи. Ты такая умница, все схватываешь на лету. Попытайся решить эту проблему.
– КАК?!
– Для начала – деканат. У тебя уже нет выбора, чтобы брыкаться.
Ольга прекрасно понимает мой характер. За это я ее люблю. Она знает, что я буду показывать гордость до тех пор, пока задница окончательно не загорится. А сейчас уже попахивало жареным. Хорошо так попахивало.
Минуту я сидела молча. В пустом универе, в пустом коридоре. У пустой аудитории, где еще полчаса назад сидела тварь, которую я больше видеть не хочу. Зачем, спрашивается, индивидуальному предпринимателю с собственным салоном красоты работать в университете? Разве чтобы рекламировать и пропихивать свою продукцию среди студентов. А какое самомнение? Было бы это у меня дома… в родном городе… ее бы давно поставили на место те же ученики. А здесь – совсем другое: беспредел запрещен, зато бюрократия процветает. Здесь мне приходится вести себя, как человек. Воспитанный и цивилизованный. Получается плохо.
