В кварталах туманного Лондона
Глава 1
Весна 1871 года в Лондоне наступила поздно и была холоднее обычного. В начале апреля все еще лежал снег, вечерами подмораживало, и ничто не указывало на возможные перемены погоды. С Темзы дул такой сильный пронизывающий ветер, что даже ко всему привыкшие лондонцы ворчали. Вечерами город быстро пустел, а редкие прохожие спешили нырнуть в метро или взять кэб.
Впрочем, жизнь в Лондоне не прекращалась и в ненастье: магазины, кафе, рестораны, пабы – все были заполнены до отказа.
Правда, многие забегали только погреться, но постоянные посетители не изменяли своим привычкам из-за моросящего дождя или сырого ветра.
В те времена в Кэмдене возле рынка находился ничем не примечательный паб. Ни меню, ни обстановка не выделяли его из ряда ему подобных. Возможно, только его название звучало немного странно – «Веселая лошадь». Кто и почему дал пабу такое прозвище, неизвестно. Возможно, причиной послужил барельеф, висевший над входом и изображавший лошадиную морду с развевающейся гривой. Возможно…
В этот холодный апрельский вечер все столики были заняты, у стойки толпился народ. Пиво лилось рекой, слышался гул голосов, люди входили и выходили, создавая нечто похожее на броуновское движение.
И лишь компания, сидевшая в самой глубине зала, не двигалась с места. Четверо мужчин, по виду и по одежде ничем не напоминающие аристократов, сгруппировались вокруг невысокого крепыша с широким обветренным лицом. Тот явно считался за главного, уж слишком почтительно обращались к нему собеседники, а он, в свою очередь, выслушивал их так, как большой начальник своих подчиненных.
Крепыша звали Джереми Барнет, лет ему было тридцать восемь, и он в самом деле являлся боссом – руководителем местной банды, промышлявшей грабежами и рэкетом. Читатель запротестует: вот только не надо нам рассказывать о криминальных элементах! Да и имелись ли таковые в процветающей викторианской Англии? Имелись, и еще какие! И дело не в том, что Скотленд-Ярд и полиция ничего не предпринимали для их поимки. Просто всегда, во все времена людей обуревали страсти, и самые сильные – жажда власти и денег.
Джереми Барнет не был лондонцем по рождению – двадцать лет назад он прибыл в столицу из Шеффилда с одним маленьким чемоданчиком и тремя фунтами в кармане. Сколько таких соискателей счастья покидают родные места в провинции, чтобы разбогатеть в Лондоне, но сколько из них возвращаются ни с чем…
Джереми повезло, но до этого он перепробовал множество занятий, пока кривая дорожка не привела его в криминал. Деньги потекли в его карман с относительной легкостью, и он понял, что наконец-то поймал птицу удачи. Не будем вдаваться в подробности карьеры босса – он ни разу не попался, а к началу нашего повествования держал в руках весь Кэмден.
Барнет и его люди выбрали паб «Веселая лошадь» для проведения совещаний. Как хорошо было совмещать приятное с полезным – разговаривать о делах, попивая золотистый эль. Хорошо, но не сегодня. Новости, принесенные боссу его подручными, не радовали. Джереми чуть не задохнулся от возмущения, узнав, что какие-то чужаки творят свои дела на его территории.
Глава 2
Джереми догадывался, кто омрачал его существование и любыми способами влезал в дела. Только один человек в Лондоне, да и во всей Англии, мог противопоставить своих подручных людям Барнета, и именно потому осмеливался хозяйничать на чужой территории. Этот тип был как бельмо в глазу у Джереми: мешает, а поделать ничего нельзя! До открытого выяснения отношений между главарями еще не дошло, хотя, казалось, скоро эти двое вцепятся друг в друга.
Обнаглевшего противника звали Чарлз Морстен. Впоследствии появились утверждения, что именно его Конан Дойл изобразил в виде профессора Мориарти. Кто его знает, может быть, так и случилось.
Между Морстеном и Мориарти было много общего: оба происходили из знатных семей, получили прекрасное образование, обладали незаурядным умом и… отчаянно скучали, ведя характерную для лондонского света жизнь. Но только ли скука привела Морстена в преступное сообщество столицы? С одной стороны, юному аристократу не было необходимости добывать кусок хлеба подобно Джереми Барнету. С другой – так хотелось найти применение гибкому уму и кипучей энергии. И Морстен пустился во все тяжкие… Не без труда найдя единомышленников, он разработал план нескольких блестящих криминальных операций, которые, однако, выполнялись чужими руками. Эти операции значительно его обогатили, но Морстен смотрел на сие обстоятельство как побочное. Главное – он избавился от досаждавшей ему скуки…
Жизнь заиграла новыми красками, и даже светские мероприятия перестали раздражать. Он с педантичной регулярностью появлялся в столичных салонах, вращался в высшем обществе, попутно выискивая новое дело. Он демонстрировал безупречные манеры, отличное воспитание и светский лоск, и вскоре о нем заговорили как о блестящем молодом человеке, завидной добыче для лондонских невест. Внешность помогала поддерживать подобное мнение: интересный худощавый блондин, бледный, словно романтический герой… Он и одевался соответственно – в черный костюм безупречного покроя, а к модному темному галстуку всегда пришпиливал платиновую булавку с большой жемчужиной.
