В саду за желтой оградой, которая со временем кое-где приобрела естественный землисто-серый оттенок, росли цветы. Дважды в месяц цветы удобряли в соответствии с нормой на каждый отдельный цветок. Норма рассчитывалась исходя из количества удобрений на все цветы. Количество удобрений менялось год от года, поэтому иногда цветы получали достаточно питания, и радовали всех проходящих мимо сада, пышным цветением. А иногда удобрений едва хватало на то, чтобы они совсем уж не чахли, но и сил цвести у них уже не было. Садовник приходил время от времени, чтобы ухаживать за садом. Если он приходил с ножницами, цветы знали, что, скорее всего, об их завявших листьях позаботятся, а если с ножницами и корзиной, то они все притворялись зачахнувшими и клонились к земле.
Те цветы, которые не успевали увидеть садовника и не кланялись ему, были обречены. Их срывали в первую очередь.
Иногда садовник приходил с новыми семенами и на место сорванных цветов он сажал новые. Одни прорастали медленно, как будто бы совсем и не торопились цвести. Может быть, они знали, что в итоге их сорвут, а, может быть, были слишком ленивыми, чтобы скорее становиться полноценными членами этого сада. Другие прорастали быстро. Они получали столько же удобрений и воды, сколько и остальные, но в следующий раз, когда приходил садовник, они встречали его с радостью, не преклоняя головы. Такие цветы он выкапывал с корнем и складывал в особую корзину, забирая с собой еще и немного земли, чтобы, как он говорил, «они точно прижились».
