1
За три недели до первого дня, Москва
При входе в бизнес-центр Анна Уильямс привычно ослепила охранника пластиковой улыбкой. Точеные ножки проследовали к лифтам, ухоженные пальчики подхватили корреспонденцию из ячейки с надписью «GBC». В лифте перед зеркалом молодая женщина поправила медную копну пышных волос и на восьмом этаже вошла в офис, на котором красовалось полное название компании: «Global Business Communication». Анна уже пять лет работала в Москве. GBC помогала иностранным бизнесменам, приезжающим в Россию. Встреча в аэропорту, размещение в отеле, предоставление переводчика и водителя, аренда помещений для презентаций и переговоров – вот основной перечень услуг небольшой компании.
Стопка корреспонденции шлепнулась на стол, яркий ноготок коснулся кнопки кофейного аппарата. Анна Уильямс опустилась в кресло секретаря, сменила элегантные босоножки, в которых водила машину, на дорогущие туфли на шпильках и вынула косметичку. Черт возьми, за эти годы она превратилась в русскую! В любом месте первым делом подводит губы и подправляет глазки! На косметику и тряпки уходит втрое больше денег, чем в благословенной Америке. Правда, есть и положительный момент. Теперь в родной Атланте ее со вкусом упакованную фигурку облизывают все мужские глазки в радиусе полумили. Что и говорить, среди частокола целлюлитных ляжек в бесформенных шортах тугая попка под обтягивающей юбкой выделяется, как спортивный кабриолет в потоке фермерских пикапов.
Как обычно по понедельникам, босс появился с большим опозданием.
– Мне кофе и аспирин, – вместо приветствия буркнул Дэвид Бейкер по пути в кабинет.
«А может, сразу виски?» – хотела съязвить Анна, но пожалела пятидесятилетнего босса. Он тоже обрусел. Ох, и доконают когда-нибудь молодящегося плейбоя угарные уик-энды с молоденькими проститутками.
Выполнив поручение страдальца, Анна Уильямс принялась за разбор корреспонденции. Сплошная реклама. В двадцать первом веке деловая переписка ведется в электронном виде. Она хотела уже смахнуть ворох ненужных писем в мусорную корзину, как вдруг заметила среди хрустящих конвертов один невзрачный. Откуда такой примитив? Анна всмотрелась в штемпель. Калининград. Все ясно, провинция. Самый западный осколок бывшей империи прислал рекламу некой гостиницы «Дона». Даже адрес написан от руки. Печатными буквами выведено: Джеймсу Ф. Кэли. Но такой сотрудник никогда не работал в их компании. В корзину!
И вдруг ее словно обожгло.
Джеймс Ф. Кэли. Первые буквы – JFK! Код аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке!
Анна Уильямс прекрасно помнила секретное дополнение, которое подписала вместе с контрактом перед отлетом в Москву. Ей платили вдвое больше отнюдь не за знание русского языка, а за молчание о клиентах компании и вот за эти три буквы. Увидев их или услышав по телефону, она должна была немедленно доложить боссу.
Анна, как раскаленную пластину, подняла конверт и отнесла его в кабинет Бейкера. Хорошо, что она не вскрыла письмо. Молчать лучше о том, чего не знаешь. Так спокойнее проходить ежегодное испытание на полиграфе во время отпуска в Штатах.
Спустя пять минут Дэвид Бейкер выскочил из кабинета. Нахмуренные брови и озабоченный взгляд пытались придать солидность его помятой физиономии.
– Я срочно вылетаю в Лондон… Тетушка при смерти.
– Тетушка, – Анна понимающе кивнула. О чем еще может быть письмо из Калининграда с кодовыми паролем JFK.
2
Первый день, Калининград, 12-50
Всклокоченная постель остывала. Кровать снова стала большой и обрела привычную форму: у стены место для подушек, у балкона – для ног. Я прижалась к Кириллу, положив голову ему на плечо и забросив колено на живот. Дыхание успокаивалось, глаза закрылись. После многолетнего одиночества я уже неделю замужняя женщина. Какое приятное ощущение: рядом с моим бьется другое сердце.
Сегодня я с Кириллом Коршуновым прилетела в Калининград. Мужику перевалило за сорок, а ведет себя как голодный мальчишка, дорвавшийся до сладкого. Еще в самолете трогал меня за колени, жадно обнимал в такси, и как только мы оказались в гостиничном номере, сорвал одежду. И так уже неделю после нашего воссоединения в Валяпинске. Сумасшедший! Хорошо, что сейчас жаркий июль, тело едва прикрыто, и мой гардероб утратил лишь новенькие брюки из легкой ткани, молния на которых разошлась вдрызг.
Мы поселились в отеле «Усадьба» при въезде в Калининград, в котором семь лет назад в критических обстоятельствах оказались в одной постели. И номера взяли те же: 12-й и 14-й. Мы могли бы прекрасно разместиться в одном, но в целях безопасности два смежных номера на втором этаже с единым балконом, выходящим в сад, были идеальным выбором.
Одной рукой Кирилл обнимал меня, другой за чем-то потянулся. Ему было неудобно, но он достиг цели. Зашуршала газета.
– Прочти, – категорично предложил он.
Хотя день перевалил середину, открывать глаза не хотелось. В ушах еще теплился влажный шепот, а память охотно воскрешала ласковые бестолковые слова. Кирилл приподнялся на локтях, разрушив идиллию. Я увидела перед собой первую полосу газеты «Страна Калининград» и статью с броским заголовком «Замурованная ведьма». Чтобы окончательно взбодрить меня, ниже сочилась кровью кричащая аннотация: «Зловещая тайна приоткрывает кровавый занавес!»
