Часть 1
1
Сновидение было по меньшей мере странным: ему приснилось, что его не существует. То есть, совсем. Вопрос же о том, кто в таком случае являлся наблюдателем отсутствия, возникнет уже только лишь после пробуждения.
***
Утро выдалось, как в старинном романсе: туманное и седое. Весна понемногу набирала силу, но спать не хотелось всё же в большей степени по иной причине: сознание томилось предвкушением того, что сегодня по телевизору будет вторая серия беспрецедентного художественного фильма, с первых минут потрясшего всю детскую и школьную часть населения огромной страны безоблачного неба. Ну, по крайней мере такой она им всем без малейших сомнений в ту пору казалась. Но вот герой упомянутого фильма, похоже, очутился в ещё более совершенном мире, представляющем собою воплощение редко употребляемого в те годы религиозного понятия «рай». И теперь, оставалось лишь поспешить умыться и заскочить в кухню, дабы успеть до начала фильма приготовить бутерброд с колбасой и стакан чая, из маленькой, кубической формы бумажной пачки, с изображённым на ней индийским слоном.
Звонкий переливистый сигнал заставки новой серии уже прозвучал, оставляя реальность за скобками юного романтического сознания. Счастья прибавлял, к тому же, и тот радостный факт, что опостылевшие тетради с учебниками валялись теперь в нижнем ящике письменного стола, по случаю столь долгожданных каникул. Зато аккуратно отглаженный пионерский галстук – наоборот, красовался поверх форменного школьного пиджака, на спинке стула возле кушетки.
***
«Отчего их здесь целое множество и они, к тому же, настолько разнообразны?» – лучистый взор его обернулся к капитану, невозмутимо глядевшему вдаль, простирающуюся внизу до самого горизонта. Не оборачиваясь, призрачно видневшийся в лёгком полумраке собеседник в ответ мысленно произнёс:
«По всей видимости, они возникли из нескольких равноценных подвидов. А много их, потому что по сути своей это животные» – ответ его не добавлял картине мира ясности, но вопрошающий понимал, что капитан не скажет ему большего. Мудрый старик либо знал что-то фундаментально важное, сущностное, по данной теме, либо попросту вообще не придавал всему этому значения. Исследовательская миссия впрочем и не подразумевала поиска ответов на сторонние вопросы. И юному искателю оставалось лишь каким-то образом самому постигать волновавшие его загадки и тайны. А конкретнее – выходить на общегалактическое информационное пространство, погружаясь в особо глубокий транс, чего по молодости своей он пока делать не очень-то любил. Кому в юные годы интересно сосредотачиваться и концентрироваться? И лишь собственная любознательность всё же иногда помогала ему сделать над собой необходимое усилие.
От размышлений его отвлёк неожиданный импульс, исходивший от капитана. Оглядевшись – а картина окружающего внешнего пространства появлялась вокруг по мере движения взгляда, он увидел приближающийся к ним серебристый стреловидный объект. Это был примитивный летательный аппарат на реактивной тяге, напоминавший собой заострённую к переднему концу трубу с двумя плоскими отростками по бокам, с помощью которых агрегат и держался в воздухе. Забавной же, но порой и утомительной была манера действий подобных аппаратов, время от времени попадавшихся им на пути: большинство из них осуществляло так называемую разведывательную деятельность, но бывали так же и случаи проявления немотивированной агрессии. И на этот раз дело, похоже, шло именно к такому развитию событий.
…Сквозь лёгкое эфирное шипение в наушниках авиационного шлема пилот чётко расслышал команду, ответно подтвердил её и приготовился открыть предупредительный огонь в направлении цели, но в этот момент бортовая электроника неожиданно выдала каскадный сбой. Электрические цепи в недрах истребителя необъяснимым образом были обесточены. Самолёт мгновенно стал терять управляемость, лихорадочные попытки исправить ситуацию не давали никакого результата. Усилием воли, пилот сдержал подступавшую панику и готов был к принятию решения о катапультировании из пикирующего самолёта, когда в какой-то момент сбой в электросети столь же неожиданно прекратился. Восстановив контроль над машиной, опытный лётчик с невыразимым облегчением вздохнул, вымолвив про себя несколько обрывочных цитат из молитвы. Что тут поделаешь: военный – человек подневольный и его задача выполнять приказ, каким бы неразумным порою таковой ни являлся.
Глядя вслед удалявшемуся в медленном развороте незатейливому летательному аппарату, получившему ясное предупреждение о неприемлемости своих действий, помощник капитана застыл в лёгкой задумчивости от непонимания мотивов подобной реакции на их появление, не выказывавшее никому ни малейшей угрозы. Объяснить её можно было лишь так называемой трусливостью, представить себе которую на практике он попросту не мог. Более того: по этой же причине, юноша не осознавал и собственного счастья, заключавшегося в полном отсутствии в нём этого деструктивного качества. Он просто не знал, что для наличия такового нужно обладать ещё и агрессивностью, этим исключительно-животным чувством, которого он так же изначально был начисто лишён.
