1. Пролог
- Первая брачная ночь с вами меня не интересует, - холодный взгляд мужчины, в чьих руках теперь находилась моя судьба, буквально пригвоздил к полу. – И не стойте босиком, замерзнете.
Неожиданная забота в последней фразе сбивает с толку, и я беспомощно оглядываюсь, пытаясь понять, что именно нужно надеть, чтобы перестать стоять босиком. Холод не ощущался вовсе, но приказ, произнесенный таким тоном, не исполнить я не могла.
- А… здесь не… - сконфуженно бормочу, и мужчина вдруг делает быстрый шаг вперед, а затем без предупреждения подхватывает меня на руки.
- Впредь не проявляйте самодеятельность, леди, и не слушайте слуг. Если я пожелаю вас видеть, скажу вам об этом лично, - всё столь же холодно произносит единственный представитель рода Бадлмер, крепко и как-то надежно прижимая меня к своей груди.
Едва заметно киваю, не в силах сделать вдох, необходимый для ответа, и позволяю вынести себя из комнаты. От близости мужчины сердце бьется так быстро, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, а к щекам приливает жар.
Меня никто и никогда не носил на руках, кроме папы, и я даже представить не могла, насколько личным может быть это действие. Особенно, когда его совершает тот, кого подсознательно боишься до дрожи.
Утыкаюсь взглядом в собственные коленки, краем глаза замечая, как проплывают мимо мрачные темные коридоры удивительного замка, в который мне довелось так странно попасть, и внезапно понимаю, что рядом с Бадлмером они больше не кажутся страшными.
Возможно, потому что сам Бадлмер кажется куда страшнее.
- Леди, вы, кажется, пришли исполнять свой супружеский долг, но при этом едва ли можете вздохнуть от одного присутствия в моих руках, - звучит насмешливое, и я краснею еще сильнее. – Ложитесь спать, - говорит лорд вполне миролюбиво, ногой распахивая дверь в выделенную мне комнату и укладывая на мягкую, но совершенно холодную кровать. – Уверен, вам достаточно впечатлений на сегодня.
- Спасибо, - нахожу в себе силы сказать, но тут же ежусь от сковавшего тело резкого холода и уже накатывающего застарелого страха темноты, обострившегося рядом с предметом моих кошмаров.
Мужчина внимательно вглядывается в мое лицо.
- Или вы хотите, чтобы я остался? – звучит вопрос, ответить на который я смогу только если начну рассказ с самого начала.
2. Глава 1
- Поживее! – грубый тычок в спину отдается глухой болью во всем теле, но я не позволяю и тени недовольства проступить на моем давно не мытом лице.
Теплая ладонь брата, не отпускающего меня ни на секунду, тревожно сжимается, и я тут же уверенно пожимаю её в ответ, изо всех сил стараясь передать: всё хорошо, всё в порядке, я рядом. Но учащенный пульс, ощущаемый даже через наши сцепленные ладони, вовсе не замедляется, наоборот, становится только быстрее.
- Бруно, посмотри, - рискуя получить новый тычок, всё же не могу не попытаться отвлечь мелкого от тревоги и напряжения, сковывающих нас с тех пор, как была объявлена смена места пребывания. - Вон там видишь? - едва заметно указываю рукой в щель между повозками. - Целая поляна ландышей!
Брат неохотно поворачивает голову, щурясь от поднятой конными и пешими путниками пыли, и в его глазах на миг мелькает истинно детский восторг.
Окрыляющая радость от того, что Бруно хоть на секунду забыл о предстоящем возможном расставании, накатывает на истерзанные нервы, и в голове вмиг рождается безрассудный план.
- Иди вперед, - шепчу на грани слышимости и бросаю в сторону брата наш коронный заговорщицкий взгляд.
Бруно на секунду запинается, на его лице мелькает тень страха, но он тут же берет себя в руки и незаметно кивает.
Отпускаю его ладонь и медленно присаживаюсь на землю, делая вид, что завязываю развязавшийся шнурок.
- Эй, чего расселась, - тут же прилетает в спину очередной тычок, но я уже научилась не обращать на них внимания.
- Шнурок, - поднимаю беспомощный взгляд на своего тюремщика, и тот, закатив глаза, раздраженно бросает:
- Не догонишь через минуту, пожалеешь.
Минуты мне хватит.
Осторожно поднимаюсь и тенью проскальзываю к медленно идущему рядом обозу. Рискуя головой и конечностями, выгадав момент, подныриваю под высокую телегу, и ровно через три удара сердца аккуратно выныриваю уже с другой стороны широкой дороги. Нервно оглядываюсь, оценивая ближайших конвоиров на степень желания меня прибить, но они идут как ни в чем не бывало и в мою сторону не смотрят.
Отлично.
Пользуясь клубами пыли, поднимаемыми лошадьми, плавно приседаю, снова на всякий случай делая вид, что непокорный шнурок всё никак не хочет завязываться, и, выгнувшись, кончиками пальцев срываю ближайшую веточку белых бутончиков.
Ура!
Повторив тот же трюк с обозом, возвращаюсь на свою сторону дороги и плавным шагом без резких движений быстро догоняю брата.
- Смотри, - едва заметно улыбаясь, закатываю почти черный рукав когда-то светлой рубашки и показываю яркий зеленый стебель.
На лице Бруно мелькает улыбка, и я понимаю, что за эту улыбку готова оборвать хоть всё это поле.
Стебель аккуратно перекачивал в ладонь брата, но даже единственный любимый цветок не мог избавить его от усталости.
- Гретэль, я больше не могу, - тихо шепчет он еще два часа спустя, - я вот-вот упаду, меня ноги не слушаются.
